Лаврентий Берия. О чем молчало Совинформбюро

4. Сообщать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить адреса в глухой провинции, с тем что бы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания…»[234]

В марте 1941 года был разгромлен «Латышский национальный легион» («ЛНЛ»). В результате в городах и уездах республики прекратили свое существование 15 повстанческих групп (по 9–10 человек в каждой). Члены «ЛНЛ» распространяли антисоветские листовки, собирали секретные сведенья, готовили диверсионные акты на объектах оборонной промышленности, транспорта и связи.

В апреле 1941 года в Риге была вскрыта еще одна повстанческая организация – «Латвийское народное объединение» («ЛНО»). Оно было создано в августе 1940 года с целью консолидации различных антисоветских подпольных групп в единое националистическое подполье. Организация занималась подготовкой кадров, распространением листовок, шпионажем и поддержанием регулярной связи с Берлином.[235]

Когда пришли «освободители»

О масштабах подготовленной немцами агентуры говорят факты – 24 июня в Риге подпольщики пытались захватить здание ЦК компартии Латвии. На защиту был брошен мотострелковый полк НКВД, атаку отбили. Националисты потеряли 120 человек убитыми и 457 пленными, остальные отступили.[236]

После первых неудач латышские националисты поняли, что воевать с Красной армией – занятие смертельно опасное. Другое дело – расправа над безоружными мирными жителями. Первая крупная акция – серия еврейских погромов, прокатившихся в начале июля 1941 года по территории республики. Вопреки распространенному мнению, инициаторами «хрустальной ночи» выступали сами латыши. 11 июля 1941 года местная газета «Тевия» писала: «Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».

Дело не ограничилось только погромами. Начались массовые аресты по национальному признаку. Например, с 4 по 7 июля 1941 года, по немецким данным: «…арестовано, большей частью в последние дни, 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и две женщины-уголовницы».[237]

Затем латышские националисты активно сотрудничали с оккупантами. В частности, участвовали в уничтожении мирных жителей и советских военнопленных. Согласно данным Чрезвычайной республиканской комиссии Латвийской ССР по злодеяниям немецко-фашистских захватчиков и их пособников, только на территории Латвии было истреблено 313 798 мирных жителей (в том числе 39 835 детей) и 330 032 советских военнопленных.

Согласно немецким данным, в первые месяцы Великой Отечественной войны латышскими националистами было уничтожено 30 025 евреев и 1843 коммуниста.[238]

Среди трех прибалтийских народов латыши занимают первое место по количеству коллаборационистов, служивших в вооруженных силах Третьего рейха. Из 150 тысяч 40 тысяч служило в составе войск СС, 12 тысяч – в полках пограничной охраны, до 30 тысяч – в составе вермахта и вспомогательных формирований, остальные – в полиции и самообороне.

Разумеется, возмездие за такие злодеяния было суровым. В результате оперативно-чекистких операций «на освобожденной территории Латвии в мае – августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулеметов, 670 гранат, 43 револьвера».[239]

Те, кто не хотел быть расстрелянным за свои злодеяния или оказаться на много лет в ГУЛАГе, уходили в леса, чтобы с оружием в руках сражаться против советской власти.

Кто руководил «лесными братьями»

В Латвии, в отличие от соседних Эстонии и Литвы, насчитывалось шесть крупных и активных антисоветских подпольных военизированных организаций: «Латышское национальное партизанское объединение» (Latvian National Partisan Union (LNPA)), «Латвийский союз охраны Родины» (Latvian Homeland Guards Union (LTSA)), «Организация латышских национальных партизан» (Organisation of Latvian National Partisans), «Ястребы Родины» (Hawks of the Fatherland)[240] и другие.

Кратко расскажем о каждой из них.