Лаврентий Берия. О чем молчало Совинформбюро

В июне 1943 года на территорию Коми АССР был выброшен вражеский десант – 12 парашютистов из числа советских военнопленных. Его главной задачей было спровоцировать восстание среди заключенных многочисленных лагерей, расположенных на территории региона. К 1941 году в республике насчитывалось свыше 249 тысяч заключенных. За годы войны из лагерей Коми в штрафные роты было мобилизовано больше солдат, чем все тогдашнее население республики, включая стариков и младенцев.

А вероятность массового выступления заключенных была велика. Сыктывкарский историк Михаил Рогачев в своей работе «Исправительно-трудовые лагеря Коми АССР в 1941–1945 годах» приводит такие сведения о первых военных годах в системе ГУЛАГа:

«Прекращение освобождения заключенных, аресты, неудачи на фронте вели к нарастанию тревоги среди „лагерного населения“. Опасение начала новых репрессий было всеобщим (в лагерях хорошо помнили о совсем недавних массовых расстрелах 1938 г.). Опасались также, и не без основания, что питание станет еще хуже, что „придется умирать от голода“».

К этому следует добавить, что заключенные ГУЛАГа с первых дней войны находились в «информационном вакууме» и не знали обо всех зверствах немцев на оккупированной территории Советского Союза. Фактически они находились в том же положении, что военнослужащие и мирное население в первые месяцы войны. Вермахт они воспринимали как армию – освободительницу от диктатуры Иосифа Сталина. Горькое прозрение наступило значительно позднее.

План операции разработал бывший генерал-майор пограничных войск НКВД Иван Бессонов. Родился он в Перми, в семье рабочего, окончил четырехклассное городское училище, в феврале 1920 года добровольцем пошел в Рабоче-крестьянскую Красную армию. От рядового дослужился до помощника начальника штаба кавалерийского полка. В 1934 году переведен в войска НКВД, где сделал стремительную карьеру. Во время репрессий 1937 года – командующий Забайкальским пограничным округом, далее – начальник отдела боевой подготовки пограничных и внутренних войск НКВД. В первые дни войны он был назначен командиром 102-ой стрелковой дивизии 21-й армии. Хотя командовал он ею недолго – сдался в плен охране немецкого медсанбата в селе Раги Старосельского района Гомельской области. На первом же допросе он предложил свои услуги по борьбе с советским режимом и скрыл свою службу в центральном аппарате НКВД.

В апреле 1942 года в лагере для высшего командного состава в Хаммельсбурге (Бавария) он организует из таких же «проходимцев по несчастью» организацию с громким названием «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). А на очередном допросе он заявляет немецкому офицеру, что он – не просто какой-нибудь обыкновенный командир дивизии, а генерал НКВД. Тогда же он предложил план по «взрыву» ГУЛАГа.

План этот был прост, как все гениальное. Генерал намеревался с помощью немцев на базе ПЦБ сформировать парашютно-десантное подразделение из нескольких мобильных штурмовых отрядов и забросить эти группы в район сплошного расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД от Северной Двины до среднего течения Оби. Финская армия к этому времени уже заняла Петрозаводск, вокруг которого было расположено достаточно аэродромов. Их-то мятежный генерал и облюбовал в качестве опорной базы. Десантники должны были ликвидировать охрану лагерей, ну а заключенные – начать антисоветское восстание.[142]

В засекреченных разведцентрах в районе Бреславля было начато формирование бригады из трех усиленных батальонов. Добровольцев из военнопленных набирал частично сам Бессонов; ему помогали офицеры разгромленного в Прибалтике 3-го танкового корпуса. Было даже написано воззвание к заключенным на Воркуте. В подготовке этого документа принимал активное участие другой советский военнопленный – бывший начальник штаба 18-й стрелковой дивизии полковник Виктор Викторович Бродников.

50 тысяч парашютистов должны были высадиться в Коми, чтобы «ударить большевиков в спину». Таким образом фюрер намеревался упредить союзников по антигитлеровской коалиции, готовивших десант в Нормандии (это произошло лишь спустя год, в июне 1944-го), и с помощью узников ГУЛАГа открыть второй фронт на территории Коми АССР.

От идеи десанта пришлось отказаться. Одна из причин – отсутствие необходимого количества транспортных самолетов. Разумеется, у Люфтваффе они были, но командование немецких ВВС не спешило делиться ими с разведкой. Да и с технической точки зрения обеспечить выброску такого десанта – архисложная задача даже при современном развитии авиации, а что говорить про 1943 год.