Читаем Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского союза полностью

Именно Кеннан начал стратегическую информационную операцию «Анти-Сталин» по дискредитации исторического прошлого и настоящего нашей великой страны. Главную роль в операции «Анти-Сталин» сыграл Н. Хрущев, тайно поддержанный Алленом Даллесом во внутриполитической борьбе внутри СССР. Н. С. Хрущев, типичный малообразованный номенклатурный волюнтарист, представлял из себя идеальный объект для манипулирования специально созданного в ЦРУ в 1951 г. Управления психологической войны.

Историк А. Мартиросян писал:

«… сразу же после смерти Сталина вокруг Хрущева стал вертеться некто П. Н. Поспелов (он же Фогельсон), в будущем секретарь ЦК КПСС. Именно он готовил доклад для Хрущева на XX съезде, именно он направлял общую информационную осведомленность 1-го секретаря, а, по сути дела, создавал настоящий «информационный вакуум» вокруг него в вопросах о подлинной правде предыдущей истории. Он же «облагораживал» и стенограмму XXII съезда. И вот что интересно в связи с этим Фогельсоном. Как отмечает автор книги «Логика кошмара» Анатолий Иванов, Поспелов как Фогельсон фигурировал в знаменитом списке высокопоставленных советских масонов, составленных неким Хасаном Джемом – под этим псевдонимом в 1976 г. в Турции была издана книга «Масонство в мире и в Турции». Кто скрывался за этим псевдонимом, неизвестно до сих пор. Однако после очередного военного переворота в Турции во главе с генералом К. Эвреном в 1980 г. весь тираж этой книги был уничтожен»


Именно под типаж Н. С. Хрущева затем подбирали кандидата на пост руководителя СССР, выгодного Совету по международным отношениям. Исходя из этого, был отобран и М. Горбачев как человек, похожий на Н. Хрущева. (И. Панарин – профессор Дипломатической академии при МИД РФ)

Поэтому важно понять, почему и сегодня маршал СССР Лаврентий Павлович БЕРИЯ, и память о нем заставляют наследников той самой «номенклатурной касты» (сросшейся с западными спецслужбами и финансовыми кругами) множить лживые мифы о выдающемся государственном деятеле Державы?

Может быть, потому, что рано или поздно, но восторжествует пугающая нравственных негодяев и идеологических подлецов историческая справедливость.

Сталин однажды сказал, что после его смерти на его могилу нанесут много мусора, однако ветер истории его развеет. То же можно сказать и о БЕРИЯ.


…Но почему Берия?

Откуда рядом с Вождем, где все места были заняты «революционерами со стажем», появился этот невысокий, близорукий, склонный к полноте, хотя и подвижный грузин? Сегодня никто не может сказать, когда произошла его первая встреча со Сталиным – то ли в 1921-м… то ли в 1930-м… Да и только ли это знакомство вывело Берия в большую политику? И кто должен больше благодарить СУДЬБУ – Берия, за то, что в 1938-м ОНА привела его на вершину власти и поставила рядом с первым лицом государства; или Сталин, за то, что ПРОВИДЕНИЕ, хоть и запоздало (эх, вернуть бы начало 30-х!) послало ему человека, ставшего единственной реальной опорой Вождя и доверенной ему БОГОМ державы? Человека, который своим умом, организационным талантом, волей, совестью, авторитетом смог бы воплотить в жизнь то, что было задумано Вождем, но чего не удалось Сталину ни в 34-м, ни в 37-м, ни в 1953-м.

То, чего ждала огромная, запуганная тотальным подозрением и казнями страна.

Мы процитируем исследователя, который, пожалуй, первым отважился встать на защиту имени Берия. Это Юрий Мухин.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное