Лаврушка

Едва внушительная фигура Андрей влезла в маленькую палатку, как я закрыла за ним москитную сетку и верхний водонепроницаемый слой.

– Шунь? – раздался его голос изнутри.

– Ась? – обошла палатку и открыла небольшое оконце, чтобы посмотреть, как он там мучается.

Но вместо мучений на его лице отразилось блаженство. Андрей просто растекся по брезентовому полу и заложил руку за голову, мечтательно глядя вверх, прямо туда, где на него сверху смотрела я.

– А здесь неплохо, – сказал он довольно. – Жить можно. Сюда бы подушку, двухместный спальник, тебя и вообще красота.

– Думаю, что мы все не поместимся.

– Почему это?

– Я приду с губозакаточной машинкой, а троим нам с ней будет тесно, поэтому придется оставить вас наедине.

– А зачем нам закатывать губы, если можно найти им более интересное занятие? – подмигнул он мне снизу вверх.

– Я смотрю, одной губозакаточной машинки тебе будет маловато.

– Думаю, ты бы с этим прекрасно справилась и без подручных средств. М? – вытянул губы, словно для поцелуя.

– О, боги! – закрыла окно палатки и вернулась к машине за второй такой же.

– Я не понял! – раздался папин бас. – У нас рыбалка или всеобщая мобилизация?

Посмотрела туда, откуда доносился папин голос изо всех сил постаралась не смеяться, глядя на Тимофея, который был в камуфляжном костюме, резиновых сапогах и энцефалитке, капюшон которой имел москитную сетку, застегивающуюся наглухо.

– А что не в бронежилете? – не унимался папа, плохо скрывая веселье, пока Тимофей пытался понять, насколько его тесть сейчас серьёзен. – И без автомата. Мы же на рыбалку приехали, Тимоха! А ты, вообще, не готов, как я погляжу.

– Отстань от парня! – вклинилась мама, которая тоже пыталась прятать улыбку. – Сам бы хоть штаны надел, а то в шортах комарьё сожрёт же.

– Кто меня проспиртованного сожрет? Отравятся.

Глава 27

– Шуня! – звал меня папа с берега реки. – Червя заговори.

– Иду, – передала в руки Лаврову бразды правления мангалом. – Не сожги только!

– Ты умеешь заговаривать червей? – выгнул он брови. – Я всегда знал, что ты ведьма.

– Сожжешь шашлык, я сожгу тебя.

– Я потушу, – его хитрая улыбка заставила насторожиться

– Вряд ли, – всё же выпустила я колючку и отправилась к папе, который уже ждал меня с червяком наготове.

– Держи, – мне на голову легла счастливая папина кепка, в которой папа совершал рекордные уловы. – И это тоже держи.

Вложив мне в руки удочку и червячка, который уже ждал своей участи на крючке, папа встал мне за спину и ждал, когда я проведу свой потешный обряд, обещающий ему сказочный улов.

– Лови рыбку большую и очень большую, – пробормотала я червяку. Посмотрела на полянку, закатила глаза, увидев смеющего Лаврова, и поймала взглядом Свету, которая мазала нос кремом от загара. – А если не поймаешь, то я отдам тебя на съедение Светке.

Уверенная в том, что нагнала достаточно страха на червя, закинула его в воду и приготовилась ждать первого клёва.

– Ты опять, что ли? – прогнусавила Света, зная мой заговор не хуже чем я.

– Так надо, – ответила ей, не глядя. – Сама же знаешь, что если червя тобой не запугать, то улова не будет.

– Можно подумать, что я стану есть червя, – фыркнула сестра.

– Когда-то же ела, – сдержать смех было очень трудно.

– Это было один раз, когда мне было пять лет, – обижено ворчала она. – И съела я их только потому, что ты сказала, что они мармеладные.

– Уже после первого можно было понять, что мармеладом там не пахнет, – пробасил папа.

– А ты только после четвертого поняла, что они фруктиками не отдают, – быстро взглянув в сторону сестры, дружески подмигнула ей и снова вернула внимание поплавку, который слегка подрагивал на водной глади.

Кто-то проявлял к нему интерес, а это уже хороший знак.

Буквально мгновение и поплавок исчез под водой, леска натянулась, а моя природная чуечка подсказала мне, что пора подсекать и вытаскивать рыбу из ее зоны комфорта.

– Ельчик! – хлопнул папа в ладоши, едва извивающаяся рыбка оказалась в его руках. – Хорошее начало! Всё, теперь рыбалка точно удастся.

Выполнив свою часть ритуала, передала папе удочку и вернулась к мангалу, у которого орудовал Андрей. Умело так, играючи.

– В тебе, оказывается, столько скрытых талантов, – покачал он головой и, щурясь от солнца, от которого даже очки не спасали, восхищенно добавил. – Удивляешь, мать.

– Таково моё кредо, Лавруш, – деловито перекинула волосы с плеча за спину и обмахнулась ладонью. – Жарко.

– Угу, – кивнул Андрей. – Надеюсь, ты будешь сильно ревновать, если мои сосочки увидит кто-нибудь, кроме тебя.

– Наивный.

Андрей сделал шаг назад от мангала, закинул руки за голову и стянул майку, оставшись только в шортах. Сложив ее вдвое, кинул на расстеленное мной покрывало, на котором я планировала почитать и позагорать.

– Кроссы я тоже сниму, чтобы ты вообще с ума от ревности сошла, когда кто-нибудь посмотрит на великолепные пальчики моих ног.

– Да, что ж ты делаешь со мной, Лавруша?! – поддержала его игру, делая вид, что сгораю от ревности.

Обошла мангал и положила ладони ему на грудь, словно прикрывая. Скинула кеды и наступила на пальцы ног, пряча и их.