Лаврушка

– Он мне верен. Просто… – прикусила нижнюю губу, подбирая слова. – Просто я не верю, что бабника можно перевоспитать до состояния надежного семьянина. Ему же больше по душе свобода, а не семейный очаг, стоящий на одном месте.

– Ой, Шуня! – хохотнула мама, махнув на меня рукой. – На папу своего посмотри. Вот это действительно бабник, которого еще поискать надо. Был бабником. И мы тоже с ним просто дружили одно время, пока он всех моих подруг не перепортил. А потом как-то так случилось, что мы с ним сошлись. Я даже не поняла как. Будто мы всегда были вместе.

– Папа был бабником? – скептически изогнула бровь.

– Еще каким! Ты посмотри на него. Он и сейчас может закрутить с легкостью роман с какой-нибудь твоей ровесницей, и она точно не устоит.

– И как ты решилась выйти замуж за такого непостоянца?

– С радостью! – мама с нежностью посмотрела в сторону папы. – Бабник – это далеко не идиот. Чтобы быть бабником и иметь успех у женщин нужно быть очень умным и находчивым. Сама знаешь, как мы девочки умеем выпендриваться.

– Это точно! – хихикнула я.

– Я всегда говорила и буду говорить, что из бабников выходят самые лучшие семьянины. Потому что он уже попробовал все, что только можно: женщины, развлечения, ощущения. Всё то, что будет неуместно пройти в семейной жизни, какой бы компанейской не попалась ему жена. Он уже все попробовал. Он понял, что ему действительно интересно и дорого. Он знает, чем нужно действительно дорожить, а на что уже не стоит размениваться, потому что всё это он уже прошел до того, как принять решение взять тебя в жены. Думаешь, бабник так легко отпустит вожжи блуда и свободного ветра? Нет, доча. Решение их отпустить он принимает один раз и на всю жизнь. И на руках тебя будет носить тоже всю жизнь, потому что теперь свободные руки нужно занять тем, ради чего те вожжи и были отпущены.

– Интересная теория, – зажмурилась от солнца и поймала на себе взгляд Андрея. Мимолетное подмигивание и он снова отвлекся на разговор с папой.

– Это не теория, Шунь. Это факт, проверенный моим личным опытом. И если сравнивать Андрея и Тимошу, то Андрею я доверяю в разы больше. У него даже взгляд уверенный, прямой и смотрит он на тебя так, словно окружает куполом. А Тимоша… – мама на мгновение задумалась, глядя на младшего зятя. – А Тимоша хоть и хороший мальчик, влюблен в Свету и целует ее каждые пять минут, но доверять я бы ему не стала. Его взгляд может очень быстро переметнуться на любую другую, кроме нашей Светки. Потому что он не знает, как оно там – в чужом огороде травка колышется. Для него та территория запретна сразу и от этого в любой момент может стать желанной. Запретный плод, сама понимаешь… А твой папа и Андрей уже потоптали ту травку и знают, что ничего интересного там нет и не будет. Там даже цветы не растут. Просто коротенькая травка, на которой, если долго лежать, можно почувствовать, как она впивается в задницу. И есть ты – огромное просторное поле с мягкой травой, в которое хочется упасть и полностью отдаться, а потом удивляться тому, что каждый день в тебе обнаруживается новый невиданный им ранее цветок.

– Мам, – улыбнулась я. – Тебе надо книги писать. Пособия для женщин по руководству мужчинами.

– Нет, Шунь. Вот что-что, а руководить мужчинами точно не нужно. Ты же вышла замуж, а не усыновила его. Так что принимай и уважай его таким какой он есть. Ты ведь обратила внимание на него, потому что он именно такой, а не потому, что прикинула в своей голове, что «вот этого я воспитаю как мне надо». Но грозить пальчиком иногда лишним не будет. Ну, чтоб не расслаблялся, – мама ободряюще приобняла меня за плечи и поцеловала в щеку, сместив очки немного набекрень. – Ты подумай, но знай, что мы с папой единогласно одобряем твой выбор.

Подобрав фантик, мама направилась туда, где все еще разговаривали папа и Андрей. Она шла мимо, но папа не смог пропустить ее просто так, не коснувшись руки. Он так часто делает. Столько, сколько я себя помню. Но только сейчас, после маминой напутственной речи я поняла, что делает он это потому, что его свобода заключается в том, чтобы любить одну единственную. Он нашел своё «поле», в котором еще очень много «цветов», касаться которых дозволено только ему одному. И это то, что действительно дорого.

Глава 31

Мама спит, она устала…

На самом деле устал еще и папа. После поездки на природу, долгого возвращения в город и блуждания по продуктовым магазинам и рынку устали все. Но родители, имея неоспоримый авторитет, единолично заняли диван в гостиной перед телевизором и отдали красноречивый приказ о том, что отныне ужин на наших хрупких детских плечах. И плевать, что деткам уже под тридцать годиков. Фразу – «Дети, на вас сегодня ужин» – проигнорировать невозможно. Страх получить ремнем всё ещё живет в наших ж… жизнях.

– Лавруш, – раскатывая тесто для пиццы, движением головы показала Андрею, что мне нужно собрать волосы. – Резинка в кармане.

– В кармане, говоришь? – сально улыбаясь, Андрей вытер руки кухонным полотенцем и закинул его на плечо. – Резинка, говоришь?