Лазарь

– Юрек нашел человека примерно своего телосложения и возраста. Выстрелил в этого человека так же, как ты стреляла в него самого… отделил голову от тела, останки бросил в воду где-нибудь у берега… он мог держать их в клетке или в рыбном садке.

– Вместе со своей собственной рукой, – тихо добавил Нолен.

– Для него в этом не было бы ничего странного. Он держал живых людей в могилах, навещал их иногда.

– То есть церковный сторож действовал в сговоре с ним?

– Юрек умеет заставить людей подчиняться.

Капли срывались с крана и, сверкнув, исчезали в решетке стока в полу.

Йона посмотрел на Нолена, на Сагу. Светло-серые глаза его потемнели, лицо покрывали капли пота.

– Я прав? Существует теоретическая возможность того, что Юрек все еще жив? – прошептал он.

Нолен умоляюще начал: “Йона…”, но кивнул.

– Хотя все это чушь собачья и ни черта не значит! – выкрикнула Сага и смахнула фотографии и отчеты на пол.

– Я не утверждаю, что думаю, будто он жив, – заметил Йона.

– И на том спасибо, Йона. Иначе все это было бы как-то странновато. Потому что я застрелила его и нашла тело.

– Точнее, один палец.

– Теоретически Йона прав, – признал наконец Нолен.

– Черт с вами. – Сага снова села. – Теоретически вы правы, но как бы вы ни крутили и ни вертели, логики тут нет изначально. Какой смысл Юреку пороть и убивать двух долбанутых извращенцев-рецидивистов в Норвегии и Германии?

– Да, на Юрека Вальтера это не похоже, – поддержал Нолен.

Йона закрыл глаза. Веки дрожали; он собирался с силами, чтобы продолжить рассуждения.

– У Вальтера были жертвы трех типов, – начал он, открыв глаза. – Первые – истинные жертвы, основные. Он не убивал их собственноручно, как в случае с Самюэлем Менделем.

– Именно поэтому так трудно было определить почерк, – вставил Нолен.

– Вторая категория – люди, которых он отнимал у своих основных жертв. Люди, которые наполняли жизнь его жертв смыслом.

– Дети, жены, братья и сестры, родители, друзья.

– Их Юрек тоже не стремился убить – они для него ничего не значили как люди.

– Поэтому он куда-нибудь прятал их или хоронил заживо в гробах и пластмассовых баках, – кивнул Нолен.

– Третья категория – люди, которые оказались у него на пути случайно… он и их не хотел убивать, просто действовал, исходя из практических соображений: устранить препятствие.

– Получается, на самом деле убийства его не интересовали? – спросила Сага.

– Убийства ничего для него не значили. В них не было сексуального подтекста, не проявлялось стремления доминировать. Главное для Вальтера – вершить суд… он хотел, чтобы первая категория, истинные жертвы, оказались сломлены, чтобы они предпочли смерть жизни.

Йона взглянул на пол, где валялись фотографии полуразложившегося торса, исполосованных ремнем спин и отчеты из лаборатории.

– И вот у нас две жертвы, не связанные одна с другой. Спины обоих мужчин исполосованы, что наводит на мысль о брате Юрека. Одна из жертв хранила в морозильнике череп Суммы, другая пыталась связаться со мной.

– Это не может быть случайным совпадением, – тихо проговорила Сага. – Но такие убийства никак не соответствуют характеру Юрека Вальтера.

– Согласен, полностью согласен. Я тоже не думаю, что убийца – Юрек. Но возможно, кто-то пытается что-то мне сказать, и этот кто-то имеет отношение к Юреку Вальтеру, – заключил Йона.

– А что, если есть и другие жертвы? – произнесла Сага, глядя ему в глаза.

Глава 15

Стеллан Рагнарсон был нескладным человеком с добрыми глазами и неуверенной, как бы просительной улыбкой. Волосы у него начали редеть, не позволяя ему больше выглядеть мальчишкой, и теперь Стеллан носил “ежик”.

Сегодня на нем были блестящие черные спортивные штаны и застиранная светло-серая кофта с капюшоном, на которой красовалась эмблема “New York Rangers”.

Достав из холодильника полкило тонко нарезанных антрекотов, он разорвал упаковку и вывалил мясо в большую миску из нержавеющей стали.

Марика сидела у раскладного стола с телефоном и шоколадкой. Она была на пять лет моложе Стеллана и работала на автозаправке, примостившейся на шоссе Е-65, напротив гипермаркета.

– Избалуешь ты немца, – заметила Марика и отломила три дольки сразу.

– Я богат, как тролль! – Стеллан поставил миску на пол под кухонным окном.

– Сегодня – да.

Стеллан улыбнулся, когда огромная собака, дернув головой, проглотила мясо. Руллоф – роскошный ротвейлер, спокойный и уверенный в себе. Щенком его купировали: хвост норовил завитком улечься на спину.

Стеллан был безработным, но накануне ему удалось разжиться деньгами в лотерею, он даже удивил Марику, купив ей розу.

Оба уселись на диван и принялись за горячие бутерброды с копченой ветчиной и горчицей под сериал “Очень странные дела”.

Когда они заканчивали ужин, у Марики зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей и объявила, что это снова сестра.

– Ответь, – предложил Стеллан и встал. – Я пойду поиграю немного, а потом выгуляю Руллофа.

– Приве-ет, сестричка, – улыбаясь, пропела Марика в трубку и подоткнула под спину подушку.

Стеллан захватил из холодильника банку пива и пошел наверх, к компьютеру.