Лазарев. И Антарктида, и Наварин

Со стапелей в Николаеве начали наконец-то сходить тендеры, шхуны. Пополнялись отряды крейсеров у берегов Кавказа. Но все равно сил не хватало. Один за другим тянулись в потаенные места английские агенты Уркарт, Стюарт, Лонгварт, Белль. У Анапы вдруг появился неизвестный пароход, потом выяснилось — в Одессу прибыл пароход «Плутония» с разведчиком-капитаном Дринкватором. Англичане оправдывались — свобода мореплавания незыблема. А личный секретарь английской королевы Джемс Гудсон вдохновлял главаря горцев Сефир-бея в Константинополе на борьбу с русскими: «Вы уже, несомненно, узнали от Уркарта, что цель, за которую вы так благородно сражались и из-за которой вы и ваши славные соотечественники выстрадали так много, уже достигнута, благодаря благословению Бога. Было бы бесполезно мне советовать вам что-либо, когда вы имеете в качестве руководителя Дауд-бея. Вам удастся добиться независимости вашей страны лишь при условии строгого выполнения его приказаний и следования его желаний…

…У вас много друзей в Англии, ибо смелые любят смелых, и вы увидите, что день ото дня наши обе стороны, узнав друг друга лучше, теснее сплотят узы дружбы. Я повторяю, вы имеете много друзей в Англии, но среди них нет никого, кто бы более восхищался вашим поведением и храбростью ваших соотечественников или кто бы охотнее пролил свою кровь за вашу и их свободу, чем ваш друг».

Посол Англии в Петербурге лорд Дюргем возмущался — русский бриг «Кастор» посмел задержать английскую шхуну. Ему вежливо объяснили: наши берега в блокаде и любое иностранное судно подлежит досмотру.

Однако англичане не унимались, а действовали в открытую. Лондонская газета «Морнинг хроникл» поместила заметку своего корреспондента из Константинополя: «Шхуна «Виксен» (владельцы — мистеры Белль и Андерсон) 17 сего месяца отплыла из Константинополя с инструкцией прорвать… блокаду, установленную Россией у берегов Черкессии… Груз судна состоит, главным образом, из пороха — статьи, запрещенной русским тарифом, но именно поэтому тем более высоко оценивается с точки зрения решительного характера эксперимента, т. к. это дает возможность испытать законность блокады…»

На этот раз не прошло. Шхуну заметили и послали следом бриг «Аякс». Шхуну настигли в Суджукской бухте, возле Цемеса. Она как раз выгружала свое контрабандное оружие, порох. Содержимое «Виксена» арестовали и привели в Севастополь. Закоперщик авантюры на «Виксене», англичанин Белль, вел себя довольно развязно:

— Шхуна арестована не по закону, — пыжился он в Севастополе. — Вам еще придется извинения мне приносить и просить прощения у королевского правительства.

Ему вторил его помощник Иоанес Лукко, тифлисский армянин, продавшийся за деньги.

Но улики оказались весомыми, Лазарев отстоял право на арест и конфискацию «Виксена».

Шкипер судна сознался, что всю экспедицию готовил и снаряжал сам лорд Понсонби в Константинополе.

В Англии поднялся великий шум — как так, флаг Великой Британии арестован. Когда пришла очередная почта, Лазарев сказал Авилову:

— Гляди-ка, Павлович, англичане всполошились, требуют объявить войну России для отмщения за бесчестие британскому флагу. Пускай себе петушатся. Судно конфисковано, и приз наш. А шхуна славная, ей-богу, ходит отлично, жаль, что ее переделать в военное судно нельзя.

Так и осталась шхуна нашим призом, подняла российский флаг, назвали ее «Суджук-кале», и долгие годы она плавала, перевозила войска и припасы для кораблей у кавказских берегов.

Англичане притихли на время, но продолжали подогревать турок, настойчиво пробивались к горцам с оружием.

Русский посол Бутенев то и дело оповещал и Севастополь и Петербург о происках англичан: «Уже довольно продолжительное время английская пресса и британские агенты в Турции не перестают распускать нелепейшие, ненавистнические утверждения, подвергая сомнению суверенитет России над народностями Кавказа и возражая против утверждения нашей власти в этой стране; эти толки злонамеренного невежества, я должен, к сожалению, это сказать, подкреплялись часто плохо завуалированными намерениями и поступками английского посольства в Константинополе».

По сути дела, Кавказская война захватила в свою орбиту все побережье. Слабые армейские укрепления в Геленджике и Гаграх не могли противостоять десяткам тысяч горцев, прочно удерживающих почти всю береговую черту. Для военного успеха требовалось закрепиться на всем побережье и отрезать неприятеля от помощи извне. Решить эту задачу без флота было нельзя. Вспомнили о записке капитан-лейтенанта Полянского. Нелишне и повториться. В свое время, по окончании двадцатилетней войны с Швецией, Петр I приказал выбить на гравюре: «Конец сей войны таким миром получен не чем иным, токмо флотом, ибо землю никаким образом достигнуть было невозможно ради положения места…»