Лазарев

Школа Лазарева была замечательной - единственной в своем роде школой для командного состава флота. Она давала молодежи полную возможность с первого же года службы на корабле окунуться с головой в разностороннюю морскую практику. Тайна этой школы заключалась не в строгостях требовательного адмирала, не в запугиваниях, как наивно полагали многие, а в необыкновенно умелой, часто виртуозной игре на самолюбии и честолюбии, в безграничном развитии у молодежи чувства долга и патриотизма,

Лазарев неустанно повторял, что «всякое положение человека прежде всего возлагает на него обязанности» и что «с точным, безукоризненным щ выполнением связана не только служебная, но и личная честь». Эти принципы во времена Лазарева составляли отличительную черту черноморских моряков. Лазарев воспитал много выдающихся моряков, таких, как Нахимов, Корнилов, Путятин, Истомин, Лесовский, Унковский, Шестаков, Бутаков, Попов. Позднее (последняя четверть прошлого века и начало текущего) лучшим представителем лазаревской школы и заветов Лазарева был адмирал С. О. Макаров. «По своим заслугам перед государством и на поприще географии, - говорит академик Л. С. Берг, - Лазарев может быть поставлен в ряд только с адмиралом Макаровым».

Все более энергичными темпами шло строительство кораблей и оборудование для них баз на Черном море.

Если в начале своей службы на Черном море Лазарев писал Шестакову, что из одиннадцати осмотренных им фрегатов «годных оказалось только шесть, а остальные гнилы как в корпусе, так и в рангоуте», что парус на корабле настолько был гнил и рвался, что через него «можно было брать высоту солнца!», то вскоре тон его писем меняется. Он пишет: «Отделываю корабль «Варшава» и боюсь уйти в плавание, чтобы его не испортили. Корабль сей будет самый огромный, удобнейший по внутреннему расположению и лучший по отделке в Российском флоте, надеюсь также, что не уступит и никакому английскому. Пять дней тому назад спустил я здесь на воду прелестнейший корвет «Ифигению», в октябре надеюсь спустить 60-лушечный фрегат «Агатополь». Вскоре заложу две шхуны и пять тендеров, через месяц заложу, кроме «Силистрии», еще 84-пушечный корабль. Скажу, что рангоут, делавшийся до сего времени дурно и весьма непрочно, делается теперь лучшим и самым пропорциональным образом - гребные суда, никогда наборными здесь не строившиеся, могут теперь рядком стать со всякими английскими, и гички такие, что не ударят в грязь и в Диле» 1. [1 Диль - английский порт, известный строительством легких, преимущественно спортивных судов].

Лазарев сумел в короткий срок довести Черноморский флот до блестящего состояния. Это была грозная сила, встревожившая Европу. И что еще важнее, эта сила была тесно сплочена морально: офицеры и матросы были проникнуты единым взглядом на свой долг перед родиной. Авторитет Лазарева необычайно возрос, и всякое новое слово в области морской практики и судостроения в продолжение многих лет исходило из Севастополя.

Идеальный порядок и организация, железная дисциплина, введенные Лазаревым на флоте, щегольской вид кораблей новой конструкции, наконец, высокие боевые качества их - все это отличало отныне Черноморский флот, далеко оставивший за собой в этом отношении Балтийский. Прочные основы его жизненной силы были заложены на все последующие времена.

Цифры всего лучше покажут нам, каково было наследство, завещанное Лазаревым. К концу 1850 года Черноморский флот насчитывал до 212 вымпелов; среди них 16 линейных кораблей, 8 фрегатов, 13 военных пароходов, 55 легких парусных судов, 33 гребных судна, 14 портовых пароходов и 70 прочих подсобных судов. Два линейных корабля и одна шхуна находились в постройке.

Приведем отзыв тогдашнего председателя кораблестроительного комитета, инженер-полковника Воробьева: «Все корабли и другие суда Черноморского флота строятся по новейшим планам, утвержденным главным командиром. Красота наружного вида, скорость хода и прочие достоинства мореходных качеств новейших кораблей известны каждому морскому офицеру… Одним словом, флот Черноморский с 1834 года получил во всех частях совершенное преобразование и представляет доказательство великих попечений начальствующего им главного командира».

Черноморский флот становится все более популярным. Все чаще пишут о нем в газетах и журналах. Флоту посвящались стихи, хотя и незатейливые, но искренние.

Вот строчки из произведения неизвестного автора:

И юный Лазарева флот,

Краса и честь Эвксинских вод¹.

Его руками создан был,

России силы укрепил.

[1 Понт Эвксинский - древнегреческое название Черного моря.]

Не особенно доверяя английским картам, Лазарев был озабочен изданием собственных русских карт. Он считал, что пользоваться чужими картами «не совсем благородно».

Лазарев задумал грандиозную гидрографическую работу: составить карты «от Таганрога до Гибралтара», а если позволит время, то и выйти в океан. К работе этой он привлек капитана второго ранга Е. П. Манганари.