Лазарит

Всадники, направлявшиеся к Обри, придержали коней, а тут как раз появился еще один мул с поклажей, привлекший к себе их внимание. Сэр Обри, вскинув на плечо снятую с раненого мула переметную суму и дико озираясь по сторонам, бросился ловить свою лошадь, успевшую отойти на солидное расстояние от хозяина.

Трое или четверо газизов были уже совсем рядом с лордом. Сэр Обри попятился, выхватил меч из ножен, но новый залп лучников Иосифа отогнал наседавших на него всадников. Однако в следующую секунду один из них оказался рядом с англичанином и вихрем налетел на него, размахивая саблей.

Сэр Обри отскочил, увернулся и заметался между окружившими его газизами, переметная сума полетела в пыль, но теперь ему уже было не до нее.

«Сейчас кто-нибудь из газизов захлестнет его глотку арканом и потащит за собой», — решил Мартин. Именно так и действуют тюркские конники, если не могут подступиться к врагу на расстояние Длины клинка. Он не понимал причины безумной отваги англичанина, но знал, что еще несколько мгновений — и тот окончательно осознает, что для него все кончено.

Но тут из ворот крепости показался отряд закованных в броню ромейских воинов. Их было не так уж много, но катафрактарии[80] слыли грозными воинами. Поэтому легко вооруженные и уже заполучившие значительную часть добычи газизы предпочли не связываться без нужды с тяжелой имперской кавалерией.

Один из них, склонившись с седла на скаку, подхватил оброненные Обри сумы. И, вновь удивив Мартина, англичанин ринулся следом, яростно размахивая мечом и вопя, словно надеялся отбить свое добро. Когда грабитель уже удалялся, сэр Обри в бессильном отчаянии метнул ему вдогонку меч.

Мартина это позабавило. Что за сокровища хранились в этих сумах, если Обри рисковал ради них жизнью?

Об этом он узнал позже, когда все они уже находились в крепости и местные женщины обносили спасенных чужеземцев холодной водой. Обри напоили первым; едва опомнившись, он принялся звать жену.

Леди Джоанна приблизилась и несколько мгновений вглядывалась в его искаженное отчаянием лицо. Затем, заметив слезы на глазах мужа, взяла в свои ладони его всклокоченную, осыпанную пылью голову.

— Ах, Джоанна, что же теперь делать? — всхлипнул Обри. — Ведь там остались все наши украшения, и мой пояс с янтарем, и твои серьги ромейской работы, и тот великолепный плащ, подбитый соболями, за который заплачено целое состояние!

— Зачем тебе меховой плащ в Святой земле, Обри? — не повышая голоса, спросила его супруга. — Говорят, там всегда жарко.

Лорд резко освободился из ее объятий.

— Ты ничего не понимаешь! Тебе, с детства привыкшей к непомерной роскоши, все это кажется неважным. А я… мне пришлось уплатить такие деньги! И как ты явишься к своему могущественному брату без серег с опалами и золотых брошей? Ты просто не представляешь, какой жалкой нищенкой ты будешь выглядеть!

Леди Джоанна отвернулась и молча пошла прочь.

Обри остался неподвижно сидеть у стены, уронив голову на руки.

Покинув лорда, Мартин направился к Иосифу, беседовавшему со своими воинами. Молодой еврей был явно ими доволен, нахваливал их меткость и самообладание, благодарил за спасение жизни спутника.

— Ты добрый человек, Иосиф, — заметил Мартин. — Но чересчур простодушный. Какое тебе дело до этого жадного, вздорного чужеземца? Поверь, ему и в голову не приходило жалеть твоих соплеменников, когда он резал их в Бери-Сент-Эдмундс в Англии.

— Ты полагаешь, что я должен во всем уподобляться ему? — сдержанно отозвался Иосиф. — Разве Всевышний не учит нас терпению и снисходительности к таким, как этот Обри де Ринель?

Мартин не ответил — лишь взглянул на сына Ашера с легкой грустью. Да, Иосиф не походит на своего отца. Тот деловит, во всем находит свою выгоду и всегда действует в соответствии с заранее составленным планом, не задумываясь о возможных жертвах. Для него важны только люди его крови. Почему же он не научил сына следовать этим правилам? Почему Иосиф вырос таким чистым и великодушным?

— И все же ты допустил ошибку, друг мой! — наконец произнес рыцарь.

Он знал, что Сабир и Эйрик согласны с ним. Но Иосиф продолжал улыбаться, уверенный в своей правоте.

ГЛАВА 9

Вода! Сколько угодно чистой горячей воды — какое блаженство!

Погрузившись в исходящую паром лохань, леди Джоанна рассмеялась. Какой же унылой и подавленной она была еще совсем недавно, а сейчас ее переполняет чистая радость. Опасности позади, она свободна и жива, она под надежным покровительством!

Невольно перед ее внутренним взором возник образ рыцаря Мартина д'Анэ. Это ее смутило, и она нахмурилась, сдувая с ладони мыльную пену.

В то время, пока рыцарь д'Анэ втолковывал коменданту гарнизона, какую знатную особу спасли его воины, пока для именитых гостей готовили покои и грели воду для омовения, Джоанна, несмотря на возбуждение от пережитого, неожиданно уснула, прикорнув на узкой кушетке в углу. Сколько она проспала? Трех часов вполне хватило, чтобы снова почувствовать себя бодрой и отдохнувшей.