Лазо

Мальчик смутно догадывался, что между царем, сорванной листовкой, пятью буквами и жандармом существует какая-то связь, — иначе, зачем нужно было срывать эту бумажку?

Через несколько лет, когда, как отметил Сергей в своем дневнике, он «стал отчетливо понимать, в чем дело», ему не раз вспоминалась афишная тумба возле Пушкинского сада, листовка на ней и искаженное от злобы лицо жандарма.

Шесть лет Сергей занимался дома, экстерном сдавал экзамены во 2-й кишиневской гимназии.

Круг его интересов выходил далеко за пределы учебной программы. Особенно он увлекался геологией, ему хотелось проникнуть вглубь земли и познать ее тайны. Спускаясь в овраги, поднимаясь на холмы, он находил раковины, разные камни, куски железной руды и туго набивал ими карманы, сумки, корзинки. Дома он раскладывал свои находки и настойчиво требовал от репетитора-студента, от матери, от кормилицы и от всех окружающих объяснений: а что это, отчего, почему и зачем.

С детских лет Сергей стал вести дневник, занося в него короткие описания сделанного, виденного, слышанного.

Он любил наблюдать летние грозы, «когда, — писал он, — тучи все более и более заволакивают небо. Холодный сырой ветер порывами зашелестит по деревьям, как бы предупреждая их о надвигающейся непогоде, затем редкие капли дождя — крупные, они грузно шлепаются о листья и даже подымают пыль на земле, — за каждой следующей все новые и новые — так начинается сплошной дождь. А день после дождя — яркий, солнечный день… воздух насыщен испарениями, а листва деревьев такая свежая и помолодевшая…»

Оставаясь наедине с собой, он размышлял над жизнью, думал о прочитанном в книгах. Приходившие в голову мысли он также записывал в дневник. На первой странице дневника он написал слова, которые считал девизом своей жизни:

«Нужно искать правду всюду, даже там, где менее всего можно ее найти».

Однако он еще не знал, да и не мог знать, какую правду надо искать.

Когда он стал немного старше и глубже задумывался над смыслом жизни, над тем, чего человек ждет от жизни и к чему должен стремиться, в дневнике появилась такая запись:

«Человеком руководит стремление к счастью».

Итак, правда и стремление к счастью — вот к чему направлял свои мысли и дела Сергей Лазо.

Что же именно представлялось ему счастьем? Сергей ищет ответа на этот вопрос и, развивая свою мысль, делает еще один, уже более определенный вывод: «Счастье — это могучий импульс, побуждающий нас жить в борьбе».

Так рано почувствовал Сергей Лазо, что счастье без борьбы невозможно, что именно в борьбе человека за правду и есть счастье.

«КАКОЙ Я ТЕБЕ БАРИН»

После окончания Сергеем пятого класса мать решила, что пора сыну стать настоящим гимназистом, и подала прошение о зачислении его в шестой класс 1-й гимназии: там был пансионат. Однако в этом ей отказали «за отсутствием мест». Пришлось еще год заниматься экстерном. В конце 1909 года Елена Степановна со всей семьей переехала на постоянное жительство в Кишинев и поселилась в собственном доме на Малой Садовой улице. С января 1910 года Сергея зачислили в седьмой класс 1-й мужской гимназии.

Эта гимназия — первое в истории Молдавии среднее учебное заведение. Она была открыта в 1833 году. В гимназии были некоторые прогрессивные традиции. В 1857 году здесь побывал Николай Иванович Пирогов — в те годы попечитель Одесского учебного округа. Свой приезд он ознаменовал тем, что отменил телесные наказания, которые предусматривались статутом гимназии для учеников до третьего класса.

Когда революционное движение в России приняло широкие масштабы, царские чиновники от просвещения забили тревогу и стали издавать циркуляры, которые должны были в корне пресечь «вредное направление мыслей, нередко замечаемое среди учащихся в старших классах…»

Чтобы оградить молодежь от революционных влияний и настроений, гимназистам не разрешалось посещать общественные места без ведома и согласия классного наставника. Читать можно было только книги, рекомендуемые преподавателями. Пользоваться абонементом в городской или частной библиотеке запрещалось. Чтение политической литературы считалось тяжким преступлением. Надзиратели ходили по пятам гимназистов, замеченных в чтении недозволенной литературы. Запрещалось читать и творения властителей дум молодежи: Герцена, Чернышевского, Писарева, Добролюбова.

В одном из циркуляров министерства просвещения было указано:

«Исключать из учебного заведения без права поступления в другие учебные заведения за малейшее подозрение в политической агитации и за хранение нелегальной литературы… Обратить особое внимание на недопущение среди учащихся книг, развращающих или соблазняющих юношество, озаботиться приобретением учениками книг религиозно-нравственного характера».

Летом 1909 года синод издал указ о том, чтобы сократить учебную программу в гимназиях по всем предметам, а треть учебных часов посвятить изучению закона божьего. Дети восьми-девяти лет обязаны были знать важнейшие церковные песнопения. Для них издавались специальные детские молитвенники.