Лазо

Вскоре состоялся съезд трудящихся Ольгинского уезда. Делегаты из разных сел и деревень — сучанские шахтеры, тетюхинцы, артемовцы — слушали речи Лазо о Советской России, говорили о борьбе за Советы, за партию большевиков. Заканчивая свою работу, съезд послал телеграмму В. И. Ленину и М. И. Калинину, где говорилось:

«…Крестьяне, рабочие, партизаны, красноармейцы… свергнувшие черную реакцию Колчака, вынесшие тяжелую борьбу, отстоявшие с оружием в руках Советы… которые не прекращали своей работы, чувствовали биение сердца Советской России — Красной Москвы… прислушиваются к нему теперь, когда хищная интервенция еще не изжита… Искренне желая мира, не поддадимся рабству, будем отстаивать свою свободу до последней капли крови…»[43]

Борьба до полной победы!

Таково было настроение трудящихся Забайкалья, Амура и. всего Дальнего Востока.

О доверии коммунистам говорили итоги выборов во Владивостокскую городскую думу. Большевики получили восемьдесят семь процентов голосов.

Это была крупная политическая победа. Однако результаты голосования не решали еще вопроса. Японские войска представляли серьезную угрозу советской власти. К этому времени чехословацкие войска и часть американских войск были эвакуированы с Дальнего Востока.

Чтобы избежать вооруженного столкновения с японскими войсками, Центральный Комитет партии предлагал временно отказаться от советизации края. На основе этих указаний Дальневосточный краевой комитет вынес решение: «От советизации Дальнего Востока воздержаться, власть земского правительства распространить на все области Дальнего Востока».

Эмиссары правительства земской управы были назначены в Хабаровск и на Камчатку, на Сахалин и Амур и на Китайско-Восточную железную дорогу.

Разбитые партизанами в Николаевске, японские интервенты разрабатывали новые планы нападения на Приморье. Принимая все меры к тому, чтобы усыпить бдительность революционных воинских частей, японцы активизировали своих резидентов, которые были, по существу, их тайными разведчиками и шпионами, и решили захватить Владивосток.

Резиденты всегда служили японским интервентам предлогом для провокаций и последующих ссылок «на отсутствие гарантий для спокойной жизни японских граждан».

Японской военщине необходимо было знать все, что делается в русских частях, в учреждениях, на предприятиях, иметь сведения о расположении революционных войск, постов, о количестве бойцов, оружия и т. д., а сведения эти получались главным образом через резидентов.

В марте 1920 года Наркоминдел РСФСР передал японскому правительству ноту с предложением начать мирные переговоры. На эту ноту не было получено ответа. Японская военщина усиленно готовилась к захвату Приморской области, заранее назначенному на 5 апреля.

Предвидя возможность предательского нападения японских войск, Лазо 1 апреля послал по радио через Охотск и Якутск шифрованную телеграмму реввоенсовету 5-й армии в Иркутск.

В этой телеграмме Лазо сообщал о расстановке воинских частей в Приморье, на Амуре и в Забайкалье, об имеющихся в их распоряжении оружии и боеприпасах, просил требовать от центра «винтовок сто тысяч, патронов сто миллионов, пулеметов пятьсот. Это важнее всего… Чтобы не сопротивляться голыми руками».

Нашим войскам во Владивостоке приказано было, в случае открытого выступления японских войск, отойти от города, чтобы сохранить живую силу и оружие.

Над Тихим океаном снова нависли грозные тучи.

ПОСЛЕДНЯЯ РЕЧЬ

После краевой партийной конференции во Владивостоке были проведены выборы в Совет. Подавляющее число голосов получили кандидаты Коммунистической партии. Созыв вновь избранного Совета назначили на 3 апреля. Растущее влияние большевиков в массах было настолько очевидным, что казалось своевременным на заседании Совета объявить в городе советскую власть. Но на запрос коммунистов о характере власти Центральный Комитет партии еще раз подтвердил свои прежние директивы и указания, что сторонники немедленной советизации края обязаны прекратить оппозицию под угрозой строгого наказания. Политбюро ЦК, безусловно, за политику поддержки буферного государства, которое создается в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ), и все дальневосточные правительства должны создаваться по типу забайкальского.

Буфер в виде буржуазно-демократического государства Дальневосточной республики (ДВР), объединяющей области Забайкальскую, Амурскую, Приморскую, Сахалин и полосу отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, был необходим в связи со сложностью международных отношений на Дальнем Востоке. Создание Дальневосточной республики В. И. Ленин объяснял тем, что:

«…Вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее…» [44]

Таким образом, буферное государство являлось тактическим ходом Коммунистической партии в надежде на то, что Япония и другие империалистические державы будут лишены возможности оправдать оккупацию Дальнего Востока.