Лазоревый день. Книга вторая (СИ)

Хоть Саши не видел больше инопланетников, — ни в оставшуюся часть путешествия, ни в ц’Аэре в дни Большого дождя, — всё же они умудрялись напоминать о себе. Начать с того, что встречала избранных у дома Джасжарахо одна Тассит. Это было неправильно, все удивились и заволновались. Оказывается, инопланетники не только вернулись на Шакх, но и начали строить тирч где-то в западной части острова. Хранительница не возражала, но отправила Дади присматривать за ними, — он ведь сам был когда-то инопланетником, поэтому мог понять их странные поступки.

Остальных рта это объяснение успокоило, но Саши был огорчён. Он рассчитывал увидеть Дади, рассказать о том, чему успел научиться, чего достиг. Похвастаться, что наконец-то стал взрослым, что орайре Хранительницы приходила в тирч, чтобы пригласить его на Кхи-охроэс. Между ним и Дади существовала особая связь, которую не объяснишь. Лишь они с сестрой из всего тирча Джасжарахо точно знали, чьё семя проросло в яйце Русит, зачиная их путь. В языке кхиров подходящего слова для такого родства не было, зато в языке инопланетников имелось. Саши знал много странных, трудных для гортани слов. Старался не забывать, хоть Дади давно не жил в Джасжарахо, а никто другой, даже Ирис, не знал их смысла. Это было как тренировка памяти, и Саши хотел продемонстрировать отцу свои знания.

Отсутствие Дади в доме стало первой новостью, омрачившей предстоящий праздник. Но не единственной. С каждым днём юноша всё сильнее ощущал невнятную тревогу, набегающую в самое неподходящее время. Откуда она, в чём её причина? Он не сразу разобрался, что тревога приходит с третьего яруса, и её источник — сестра. С Ирис они виделись четырежды в день в трапезной. Пока не начался Кхи-охроэс, в доме господствуют строгие правила. Арт и рта не должны общаться, ростки айри пресекаются в зародыше. Нельзя растратить ни капли внутренней силы, ведь любой и любая могут быть избраны среди Избранных.

В трапезной сестра предпочитала отмалчиваться, ограничиваясь короткими приветствиями, ничего не значащими фразами. Но Саши ощущал её растущее беспокойство и понимал, что для него есть веская причина. Что-то происходило, не замеченное пока другими обитателями дома.

В конце концов однажды вечером, когда мужской ярус затих, отходя ко сну, Саши попытался спросить Ирис мысленно. Знал, что сестре не нравится, когда он стучится издалека, пользуясь тем, что нить сорх связывала их между собой куда крепче, чем остальных братьев и сестёр племени. Но сейчас случай был исключительный.

— Ирис, ты не спишь?

— Сплю!

Ответ ударил резко и сердито, даже в затылке заныло. Саши болезненно скривился, перевернулся на другой бок, решив выбросить сестрины тревоги из головы. Но через минуту та сама позвала:

— Тебе чего?

Хотелось так же резко ответить: «Ничего!». Сдержался. Разговаривать в таком тоне с арт не подобало. Даже если это Ирис.

— Спросить хотел. Что тебя беспокоит?

Девушка помолчала. Поинтересовалась:

— Откуда ты знаешь? Подслушиваешь?

Резкости в вопросах больше не было. Предположение, что Саши может подслушать её мысли, было частью их всегдашней игры.

— Слышу. Так скажешь?

С ответом Ирис не спешила. Обдумывала, стоит ли доверять брату? Так и есть:

— Только никому не болтай! В Лазоревый День должно что-то случиться.

— В Лазоревый День всегда что-то случается. Ртаари намечают путь Кхарита на будущий год.

Сказал, и сам пожалел. Вроде бы прозвучало вполне по-взрослому, а наивно. Саши сконфужено умолк, ожидая насмешку сестры. Однако Ирис не стала язвить.

— В этот раз путь будет не так очевиден.

Саши решил, что это начало фразы. Не услышав продолжения, поторопил:

— И что?

— Пока всё Спи.

Судя по вновь зазвучавшему раздражению, сестре, и впрямь, больше сказать было нечего. На всякий случай Саши поинтересовался, не особо надеясь на честный ответ:

— Откуда ты знаешь?

— Догадайся!

Догадаться было несложно — подслушивала мысли. Вот только чьи? Со-ртох?

Следующие дни Саши пристально следил за Первой Матерью, пытаясь выявить признаки скрываемого беспокойства. Тщетно. Казалось, что Ракиш ни о чём не подозревает, как и её подданные. Но тогда выходит, Ирис удалось заглянуть в небесный дворец?!

Эти размышления отвлекали Саши, не давали сосредоточиться на подготовке к предстоящему Кхи-охроэс. Даже рассказы о ртаари он теперь слушал в пол-уха. И каждый вечер перед тем, как уснуть, теребил сестру: «Ну что?» — «Пока ничего».

А затем она сама его позвала. Разбудила, выдернув из тревожного марева сна, в котором инопланетники, похожие на шо-ачи, пытались утащить в свой смердящий дымом тирч красавицу-орайре, и нужно было во что бы то ни стало перехватить их, не допустить святотатство. Но его стрелы беспомощно отскакивали от поблёскивающих серым металлом одежд…

— Саши! Просыпайся!

Юноша открыл глаза. В первый миг показалось, что ночь едва началась, а голос, звенящий в затылке, — продолжение сна. Но нет, за окном уже серело, а Ирис звала снова и снова:

— Вставай! Ты должен идти в чце-ригхтоэ’ох. Сегодняшний день — Лазоревый.