Лазурь на его пальцах

– У тебя ужасная привычка все держать в себе. Зря ты так делаешь. И тебе совершенно незачем себя казнить. Сама знаешь, каким упрямцем был Джеймс. Как бы ты на него ни давила, он все равно отправился бы в Мексику. Так что у тебя нет ни малейших причин чувствовать себя виноватой.

– А почему бы и нет? – возразила ей Надя. – Небольшое чувство вины – это нормально.

Кристен внимательно взглянула на нее:

– И чем ты, черт возьми, это обоснуешь?

Надя пожала плечами и вилкой запихала в рот рукколу.

– Стадии переживания горя, – напомнила она, быстро прожевав и проглотив салат. – Она еще на один шаг ближе к тому, чтобы начать новую жизнь.

– Она же только-только ступила на стадию скорби, – парировала Кристен. – Джеймса похоронили всего-то два дня назад.

Тут я, не выдержав, помахала рукой:

– Эй, подруги, я вообще-то здесь. Может, вы лучше со мной поговорите?

– Ну, формально-то его нет уже два месяца, – уточнила Надия.

Кристен аж задохнулась от возмущения:

– Бог ты мой! Ты просто невозможный человек! – Она встала и, что-то ворча себе под нос, отнесла тарелку в раковину.

Надя возвела глаза к потолку, а потом понимающе посмотрела на меня:

– Со мною было то же самое, когда уехал папа. Я тоже винила себя.

Когда ее отец ушел от матери, Надии было тринадцать.

– Помнишь, это случилось сразу после того, как он обнаружил мой тайник с косметикой. Он тогда наказал меня, велев сидеть дома и не выходить из своей комнаты. А когда я наконец вышла к ужину, его уже не было. Я в очередной раз его ослушалась – и считала, что именно поэтому он и уехал. Уже гораздо позже мама мне рассказала о папином романе. Он, похоже, использовал наказание для того, чтобы удалить меня из комнаты, пока они с мамой будут выяснять отношения.

– Почему ты раньше мне этого не говорила?

– По той же причине, что и ты. Я чувствовала себя виноватой и потому держала все в себе. О папиной связи на стороне я узнала, когда уже закончила школу. Так что целых пять лет корила себя в случившемся. – Протянув руку, Надя пожала мне пальцы. – Поэтому чувство вины – это естественно. Только вот не зависай в этом состоянии так надолго, как я. Ты можешь сколь угодно переживать и огорчаться – но ни черта не в силах сделать, чтобы хоть что-то изменить в прошлом.

Легко сказать!

– И что, по-твоему, делать мне теперь? – спросила я.

Надя подняла бровь:

– Ты насчет Джеймса?

– Нет, насчет работы. Мне же теперь необходимо искать себе какое-то дело.

Да, мне просто позарез нужно было что-то стряпать или печь. Что-то создавать, творить. Вот в чем мы с Джеймсом были так похожи. Если он, переживая стресс, рисовал или же обдумывал какой-то новый замысел – я в подобном случае принималась за выпечку. Причем пекла очень много. У меня даже пальцы зудели, чтобы доставать из шкафчиков все нужные ингредиенты и делать новый замес. Обычно у меня это выходило совсем не так, как сегодня утром. Сегодня, забывшись разными мыслями, я добавила чересчур много воды, и тесто получилось слишком вязким. Отвратительно липучим.

– Ну, ты можешь найти работу. Или же… – Для усиления эффекта Надя сделала паузу. – Или же отправиться путешествовать.

– Томас предложил мне то же самое.

Поскольку мы планировали на медовый месяц уехать за границу, у меня уже был готов паспорт – вот только я никогда и нигде не бывала без Джеймса. Для меня было бы слишком непривычно путешествовать одной. Любопытно, что Джеймс был склонен к спонтанным поступкам и всегда вместо запланированного курса норовил съехать на боковые пути. «Никогда не знаешь, где и какой сюрприз тебя поджидает», – объяснил он мне как-то.

Надя улыбнулась:

– Мне нравится его ход мыслей.

– Нет, никаких путешествий, – категорически замотала я головой. – Еще не время.

– Тогда открой какой-нибудь ресторанчик.

– Это мой папочка велел так посоветовать?

– Нет, – усмехнулась Надя. – Но мне кажется, это классная идея.

– Джеймс тоже так считал. Он хотел, чтобы я открыла собственную кофейню. Говорил, я умею варить отличный кофе.

– А что, интересная мысль. Стоит об этом подумать.

Начать свое дело с нуля без поддержки Джеймса казалось мне совершенно невероятной перспективой. Я взглянула через плечо на Кристен:

– Ну, а ты что об этом думаешь?

Та в ответ только руками взмахнула:

– Так, девочки, лично я болею за Эйми. Мне важно, чтобы ты была счастливой.

Увы, счастливой меня делали Джеймс и наш «Старый ирландский козел».

Надя сунула свою тарелку под кран. Кристен заглянула в холодильник, потом открыла кухонный шкафчик. Поглядывая на них обеих, я вдруг спохватилась, что сегодня, оказывается, понедельник.

– А вы разве сегодня не работаете?

– Меня заменили, так что я до вечера в твоем распоряжении, – подала голос Кристен.

Она была учителем начальных классов и почти что круглый год работала в школе. Отдыхать ей толком удавалось только считанные недели в летние каникулы, после чего начинался новый учебный год. С Ником они поженились в прошлом году. Вскоре собирались обзавестись детьми, и мы планировали вместе растить наших будущих чад.

Теперь и с этими планами было навеки покончено.

Надя поставила тарелку в сушилку и вытерла руки.