Лазурь. (не)Идеальная для тебя (СИ)

Несмотря на то, что ирайны обычно не способны любить кого-то, кроме себя.

Так сильно, что задыхаюсь от этих эмоций, а у сердца вырастают крошечные воздушные крылышки.

И я понятия не имею, как выразить все это словами...

Но время слов ушло. Блесс нашел способ закончить этот разговор и без них.

Резкий рывок – и даже того небольшого расстояния между нами уже нет. Мгновение. Удар сердца. Недоверчиво распахнутые глаза. И его губы сминают мои, воруют дыхание, уговаривают довериться и обещают, что все будет хорошо.

Обязательно.

Сейчас.

В безотчетной ласке мои руки скользят по его плечам, путаются в халате... добираются до кожи. Полумрак гардеробной вспыхивает золотыми искрами. Смех и судорожный всхлип. Дыхание срывается. И мой халат тоже летит на пол.

Еще немного совершенно безумных поцелуев.

И снова рывок – Блесс подхватывает меня на руки и несет к кровати. Опускает на прохладные простыни и тут же нависает сверху. Глаза в глаза. Дыхание разбегается по разгоряченной коже мурашками, делая ее невероятно чувствительной. В мозгу бьется одна паническая мысль и, в конце концов, прорывается:

– Если ты сейчас остановишься, я тебя прикончу!

Смутиться бы, но, кажется, я уже не способна на это.

– Знаешь, – шепчет Блесс, и в его взгляде разгорается шторм. Ледяной шторм, в котором я горю, – я устал играть по правилам. С правилами покончено.

Луна, это происходит на самом деле или я все-таки провалилась в мир иллюзий, прячась от боли?

Но Блесс снова целует, и сомнения тают. Вслед за его прикосновениями по телу растекается желание, еще не совсем привычное, но безумно правильное. Трение губ рядом с ранкой на ключице оглушает нежностью. Теперь искры вспыхивают в голове, сжигая последние барьеры. Я охотнее подставляюсь ласкам, ласкаю в ответ, дурею от наших звуков, тону в совершенно шальных глазах и позволяю этому шторму захватить меня.

Разрушить.

И создать вновь, но уже немного другую.

Смесь дикого восторга и легкого страха пьянит. Немного боли – такой слабой, что она не способна испортить этот сладкий коктейль. Мои ногти впиваются в сильные плечи – ну вот, я тоже сделала ему больно. И в ответ получила крышесносный поцелуй и движения, поначалу бережные, потом все более напористые.

В какой-то момент я решилась на ответные движения, шалея от собственной смелости и наслаждаясь каждой секундой происходящего. Напором любимого мужчины и тем, что он, наконец, утратил контроль. Нашей страстью. Безумной вспышкой, оставившей совершенно счастливыми и обессиленными обоих.

И розоватым рассветом за окном, пришедшим на смену грозовым тучам.

ГЛАВА 13

После той ночи что-то неуловимо изменилось. Нет, вроде бы ничего особенного не произошло, наоборот, окружающий мир будто поставили на паузу. Но я чувствовала себя совершенно по-другому, а Блесс стал будто расслабленнее.

Свободнее.

Он не улетел по делам в несусветную рань. Создавалось ощущение, что у него и не было никаких дел. Впервые он валялся со мной в постели до полудня. Разбудил поцелуями, принес завтрак... еще раз разбудил нежной щекоткой.

Пока поглощали тропическую кашу, ему несколько раз звонили. Джексон еще утром пришел к Кайдену и рассказал все, что знает. Учитывая, что причастность людей из списка подтвердилась, через несколько часов информационное пространство обещало взорваться. Амариус Дорсон был допрошен и там в числе прочего признал, что это он организовал нашу пару. То есть пару Блесса с первой попавшейся девицей из нищего района. Просто хотел подгадить более удачливому противнику. Послать ему корзину фруктов, что ли? Кстати, попытку убить меня он отрицал. Вроде бы это даже подтвердилось как-то магически. Потом позвонил Реарт Лиддел и заверил, что с его стороны мне опасность не угрожает. И пришли результаты допросов и проверок Терренса: он оказался чист. Ну а с Блессом несколько раз связывался какой-то руководитель проекта и что-то там уточнял.

Но все это проходило как-то легко. Я закинула на жениха ноги. Вместо делового костюма он сегодня был в джинсах и футболке. А в промежутках между звонками мы болтали о всякой ерунде.

Ощущения мимолетности момента не было.

Казалось, теперь так будет всегда.

Я не должна в это верить...

Не должна хотеть слишком многого.

Одергивания не помогали избавиться от ощущения наступившего счастья. Сегодня – нет.

Я пришла к досадному выводу, что от физической любви люди глупеют, после чего все же решилась внести ясность:

– Разве у тебя нет на сегодня планов?

– Есть. – Он проказливо улыбнулся... и, едва касаясь кончиками пальцев, погладил мою лодыжку. – Лежат прямо на мне.

Глупое сердце сразу же отрастило крылышки.

– А как же очень важные дела лидера элит? – Не так-то легко в эпицентре бури поверить, что все, наконец, наладилось.

– Обойдутся без меня. Чем я дальше от дела, в котором замешан Джексон, тем лучше для всех. – Блесс лениво скользнул ладонью вверх, до коленки, и погладил уже там. Хотелось выгибаться и мурлыкать в его руках. – Надо слетать на острова, проверить там все... и несколько дней отдохнуть.

– Отдохнуть? – переспросила недоверчиво.