Лазурные оковы

Ее радость от этого открытия погасла, когда она увидела его повреждения. На бедре была полузажившая кровоточащая рана, а когда она дотронулась до ужасного кровоподтека на его боку, он дернулся от боли. Возможно, у него сломано ребро.

Девушка предложила сделать ему теплый компресс.

— Нам надо пойти за помощью, — сказала она. Если это возможно после того, как упала дракониха. Опять все целители заняты лечением жертв Дымки. Хотя это последний раз. Как вы встретились с ней?

Акабар, сидевший рядом с Драконом, толкнул его локтем.

— Ты расскажешь ей или я?

Ящер насмешливо фыркнул.

— Слушай. Дымка следовала за нами от Кормира. Она поймала Раскеттл, когда мы были в Айлаше, но Дракон победил ее и заставил помочь нам. Они спасли меня, когда Моандер решил пожертвовать мной. Он открыл волшебные врата из Эльфийского леса сюда, мы последовали за ним, в чем нам помог твой путеводный камень.

Думаю, мы его потеряли.

Дракон кивнул и потупил голову, явно пристыженный тем, что потерял ценность Элии.

— Потом Дымка скинула нас, хотя неясно, намеренно или нет она это сделала.

Она погибла, сражаясь с Моандером.

Элия подняла руку.

— Ты сказал, Дракон убедил Дымку. Ты хочешь сказать, Оливия.

— Нет, не хафлинг, а Дракон. Он может говорить, хотя мы его не понимаем.

Он использует…

— Запахи, — предположила Элия, вспомнив аромат фиалок в храме Моандера.

Акабар кивнул.

— Дымка поняла его. И Дракон без проблем понимает нас. Моандер говорил, что его народ называет себя сауриалами.

— Да, — вспомнив, ответила Элия. — Он еще говорил что-то о чистой душе — они хотели принести его в жертву, чтобы поработить меня.

— Он не только жертва, — объяснил Акабар. — В своем мире он паладин. Он может лечить. Нам нужно подождать несколько дней, и он исцелит нас обоих.

Элия посмотрела в глаза ящера.

— Ты вылечил меня, когда я вышла из пещеры Дымки в оплавленной кольчуге?

Дракон кивнул.

— И когда я повредила руку, ударив элементаль?

Сауриал снова кивнул.

— Ну ты и змей, — с усмешкой сказала Элия. «Я так и думала», — решила Оливия за ширмой, не переставая подслушивать, хотя Элия хотела сделать комплимент. Дракон смущенно наклонил голову.

— Ты ничего не знала? — спросил Акабар.

— Нет.

— Но ты не выглядишь удивленной.

Элия, пожав плечами, ответила:

— Я видела убийц, магов, богов, черт знает кого, кто только не преследовал меня. Почему не может быть охраняющего меня паладина?

Тут она поняла, почему нет. Слова Моандера оставались тайной между ней и Акабаром. Дракон ничего не знал. И не нужно удерживать ящера, рисковать его жизнью ради нее. Она только вещь. Элия хотела отправить своих спутников подальше от опасности и теперь знала, как надо поступить с верным ящером. Мысль о том, чтобы остаться без нежной заботы Дракона сжала ее сердце, и она подумала, что, лишившись его защиты, много потеряет.

«Не будь глупой, — попыталась Элия убедить себя. Ты заботилась сама о себе всю жизнь. Вполне можешь делать это дальше».

Девушка вспомнила, что это не так. Она родилась в прошлом месяце, и с тех пор ящер был ее нянькой.

Как он может не знать? А если знает, то почему остается. Несомненно, что он, как и Акабар, обманут жалостью к ней.

«Мне надо покинуть их. уйти, ничего не сказав», — решила она. Она провела ладонью по чешуйчатой руке ящера, потом громко произнесла:

— Я только .хотела знать, насколько ценю вас. Все, что вы сделали. Она не смогла удержаться, обняла ящера вновь, затем повернулась и обняла Акабара.

— И тебя тоже.

— Ну? — спросила Оливия, выходя из-за ширмы. Приятно узнать, что тебя охраняют и ценят, не правда ли?

Певица была одета в длинную розовую рубашку, из-под которой были видны малиновые штаны. На поясе висела сумка, на спине болталась гитара. Выражение ее лица было смесью ревности и неодобрения.

— Я ценю твою дружбу, Оливия, — уверила ее Элия, подходя к ней. Она встала на колени перед хафлингом, пытаясь ее обнять.

Певица отступила назад.

— Не надо, — заворчала она, поднимая руку. Ты вся в грязи, а это моя последняя чистая одежда. И хафлинги не обнимаются. Это большая проблема, когда ты ростом с ребенка. Никаких объятий.

— Извини, Оливия, — прошептала Элия. Раскеттл взглянула на нее, затем объявила:

— Я собираюсь пойти в город. Достать одежду для нас, может, узнаю что-нибудь о людях Моандера и наших прочих «друзьях» здесь.

— Я был раньше в Вестгейте. У меня лучше получится попасть в город, — возразил Акабар.

— В одежде хафлинга? — поинтересовалась Раскеттл. — Это не серьезно. Я куплю тебе что-нибудь подходящее. Лучше пойду одна. Особенно с учетом того, что вас двоих, — она махнула в сторону Элии и ящера, — разыскивает кто-то или что-то в Вестгейте.

Она шагнула к двери и повернулась к Акабару.

— Еще одно. Я, может быть, приведу целителя. Нет смысла сидеть и ждать, пока само пройдет.

Она вышла из комнаты, захлопнув дверь.

— Что я такого сказала? — спросила Элия у Акабара. — Что это с ней?

Акабар помнил, как взбесилась Раскеттл, узнав о притворстве сауриала.

Явно, это долго будет беспокоить хафлинга.

Дракон зашипел на закрытую дверь, и в комнате запахло свежим хлебом.