Лазутчики

— У нас осталось еще три. — Бэленджер тщательно вытер салфеткой со спиртом концы плоскогубцев. В нос ударил резкий запах алкоголя. — Что ж, приступим. Кора, постарайтесь держать фонарь так, чтобы свет не прыгал.

Бэленджер вставил плоскогубцы в рану, ухватил вонзившуюся в ногу щепку вплотную к телу и со всей доступной осторожностью вынул ее.

Профессор негромко ахнул.

— Почти все самое худшее уже позади, — попытался успокоить его Бэленджер. — Продолжайте светить, Кора. Еще воды, Рик.

Когда новая порция воды смыла остатки крови, Бэленджер увидел еще одну занозу, поменьше первой, почти полностью скрытую в плоти.

Придерживая левой рукой запястье правой, чтобы не дрожала, он вновь запустил плоскогубцы в рану, услышал стон профессора и вытащил щепку.

Он вновь всмотрелся в рану, пытаясь разглядеть, есть ли еще занозы, потом открыл свой нож и тщательно протер его спиртом. Вставив острие в рану, он осторожно провел по одной ее стороне, потом по другой: если бы в мягких тканях застряло еще какое-нибудь инородное тело, он, скорее всего, почувствовал бы прикосновение. Закончив исследование, он выдохнул в сторону от раны и медленно сложил плоскогубцы и нож.

— Эту рану нужно зашивать, — сообщила ему Кора. — И понадобится множество ниток.

— Придется обойтись тем, что у нас есть, — ответил Бэленджер. — Промойте еще раз, — сказал он Рику. Сам же тем временем вскрыл сразу четыре тюбика с мазью на антибиотике тройного действия и выдавил их содержимое в рану. — Как вы, профессор?

— Изрядно мутит.

— Так и должно быть. Вы же пребываете на грани шока. Винни, подойдите сюда и встаньте на колени рядом со мной. Вот так, отлично. Снимите рабочие перчатки и наденьте резиновые, из аптечки. Превосходно. А теперь сожмите края раны.

— Что?!

— Сожмите края раны.

— Вы что, спятили?

— Ничего другого мы не придумаем. Вам нужно будет сжимать рану, а я ее закрою.

— Помилуй бог, что значит — закрою? Чем?

— Скотчем.

— Послушайте, хватит трахать мне мозги.

— Мне сейчас совсем не до этого. Если вы не можете сделать то, о чем я прошу... — Бэленджер повернул голову. — Рик, подойдите сюда, наденьте резиновые перчатки и сожмите края раны.

— Ладно, ладно, будь по-вашему, — проворчал Винни. Склонившись над раненым, он свел края раны вместе.

Когда мазь и разжиженная водой кровь выступили наружу, профессор громко вскрикнул.

— Я знаю, что вам очень больно, — сказал ему Бэленджер. — Можете мне поверить: мы уже почти закончили. Но пока что я буду вынужден попросить вас сделать над собой действительно героическое усилие.

— Какое?

— Держать колено разогнутым, пока Рик будет приподнимать вашу ногу за голень.

— Да, — отозвался Конклин, — это будет совсем не просто. — Он закрыл глаза, преодолевая боль и собираясь с силами, чтобы стерпеть еще большие мучения.

— Готовы?

Профессор молча кивнул.

— Рик, — сказал Бэленджер. Рик приподнял ногу Конклина, Винни продолжал сжимать края раны, а Бэленджер начал разматывать неширокую ленту серебристого скотча, в которой ярко отражался свет фонарей. Он приложил пленку к нижнему краю раны и начал наматывать вокруг бедра профессора. По мере того как рана закрывалась, Винни передвигал руки, продолжая сводить края раны вместе. Профессор дышал так, будто собирался вот-вот заплакать от боли.

Бэленджер продолжал заматывать рану пленкой. Он намотал второй слой, потом третий, а потом и четвертый.

— Хорошо, Рик. Можете опустить ногу.

Профессор дрожал всем телом.

— Теперь давайте посмотрим, не возобновится ли кровотечение. Кора, распустите жгут.

Все напряженно смотрели, как Кора поворачивала ручку молотка, отпуская затянутую петлю. Бэленджер направил луч своего ручного фонаря — он был посильнее, чем у налобного, — на свеженаложенную повязку. Никто, казалось, не дышал.

— Такое впечатление, что у меня всю ногу колют иголками, — проворчал профессор.

— Это означает, что кровообращение возобновилось.

— Господи, как же болит и дергает.

Бэленджер продолжал смотреть на сверкающую пленку, туго сдавливавшую мясистое бедро, и молился про себя. Он опасался, что сквозь повязку начнет проступать кровь.

— На вид вроде бы неплохо. — Пленка сохраняла свой серебристый блеск.

Он взял профессора за запястье и снова проверил пульс. Сто двадцать. Поспокойнее, чем было. Конечно, ничего хорошего, но и не ужасно, особенно если учесть, что пришлось профессору перенести. И сквозь повязку все так же не проступает кровь...

— Да, вроде бы неплохо.

Он вынул из кармана сотовый телефон.

Глава 26

— Что вы делаете? — спросил Конклин.

— Хочу позвонить 911[11].

— Нет. — Профессор нашел в себе силы повысить голос. — Не делайте этого.

— У нас нет другого выбора, Боб, — ответил Бэленджер. — Вам нужна машина «Скорой помощи» со всем ее содержимым. Вас необходимо доставить в больницу. Зашить рану, ввести антибиотики, провести противошоковую терапию. Возможно, сделать электрокардиограмму. Если эту, с позволения сказать, повязку оставить надолго, она может вызвать гангрену.

— Вы не должны звонить 911.