ЛЧК (Записки старого человека)

- Каждому котоводу книжку владельца... и этих, запрещенных, не держать. Кальмаров, сказали, не дадут при обнаружении факта общения...

Крылов отвел меня в сторону. Коля моментально исчез. Историк от волнения вспотел, очки затуманились:

- Вы же культурный человек... нужны условия для работы... согласитесь - жить стало лучше, веселей, жэковцы делают, что могут, особенно этот Анемподист. А от нас что? - да ничего, вот субботники, пляж этот - и все. Суп бесплатный, кальмары - по потребности... О таком люди мечтали. А коты... я понимаю, вы привязаны, но ведь это только животные, пусть довольно славные, но, дорогой, люди ведь дороже. И ничего они не придумали, кошкисты, - с котами боролись всегда, когда-то просто стреляли на улицах, потом стали ловить рано утром, чтобы не видели дети, а теперь вовсе смягчение нравов - одна облава в конце года - и строчи отчеты. Ведь коты действительно инфекция... и вонь какая! Ясно, что как-то гуманно их следует регулировать. И в конце концов, пусть лучше борются с котами...

Он зудел и зудел, и мне стало тоскливо. Вот и зверей впутали в наши делишки, а им от этого только беда. Возьмите Феликса - прекрасно жил бы кот, если б не шатался по лестницам, подвергая себя опасности, ушел бы в поля, ловил мышей, вырыл бы себе нору, как дикий зверь... Я представил, как было бы чудесно... А историк все о своем - "жизнь коротка, надо сделать что-то разумное, вечное... написать книгу..." А я задом, задом, "извините спешу" - и вниз, к Антону.

* * *

У дворника все ключи, взвизгнул заржавленный замок, и мы вошли в подвал третьего всегда запертого подъезда. "Вот это уже настоящий подвал..." Пол - изрытая земля, над головой бесчисленные трубы, темно, грязно и сыро. Зажгли факел и двинулись в темноту, метров сто шли в три погибели согнувшись, потом ползли по узкому проходу на животе... скоро я потерял направление и не представлял уже, куда мы движемся... Наконец проход расширился и стал выше - выбрались к трубе, не из тех, каких было не счесть в подвале, а к настоящей, одной из тридцати, которые когда-то пили воду из озера. Я поднял руку и с трудом достал до верха трубы, приложил к ней ухо - тишина, воды давно не было.

- Пойдем, покажу что-то, - потянул меня за руку Антон. Свернули влево и пошли вдоль трубы. Помещение стремительно расширялось, потолок взмыл в высоту. Вижу - стоим на площадке, труба делает крутой поворот и уходит в бездну. Я не подошел к краю - боюсь высоты, но почувствовал, что под нами пропасть...

- Овраг растет, сверху подбирается к этой пропасти, - говорит Антон, когда соединятся, непонятно, что будет... весь город повиснет на такой вот площадке, только большой...

Мы вернулись в подвал, облазили все углы. Антон нашел несколько высохших кусочков мяса, долго нюхал их, потом сказал, что они все еще действуют, и аккуратно завернул в носовой платок. Это жэковцы разбрасывают в подвалах приманки - отравленные кусочки мяса и рыбы, а для привлекательности смачивают их раствором валерианы. Наконец мы выбрались из стоячего липкого холода на теплый открытый воздух. По дороге расширили трещину в стене из подвала на улицу. Антон все время делал ходы для котов, чтобы им легче было уходить от преследования, и даже из своей квартиры пытался проложить прямые пути в подвал, но Лариса воспротивилась. Жэковцы давно грозили капитальным ремонтом ударить по пособничеству вредоносному элементу, но денег все не было... Антонова идея с ходами казалась мне сомнительной, но он был уверен. Мы придвинули к трещине ящик с песком, так, что у стены осталось узкое пространство, только-только протиснуться коту. Антон пошел в дом и вернулся с Крисом. "Выпросил у Марии, этот самый ловкий". Он стал заталкивать кота в трещину. Крис отбивался лапами и рычал. Все-таки Антон впихнул его туда, и кот исчез. Антон облегченно вздохнул и вытер пот со лба. "Пусть обследует, а потом и других притащу..."

* * *

Вернулись мы к обеду. Лариса кормила деликатесом - сушеной морской капустой. Антон ел безропотно - привык, а я отказался, сославшись на гастрит. Но зато потом был грибной суп из каких-то зонтичных грибов, очень полезных и даже вкусных...

В следующий раз мы поймали Люську и впихнули ее в щель. Она исчезла надолго. Тут нам попался на глаза невозмутимый Серж, и мы решили втолкнуть его тоже. Люськи не дождешься, а подвал большой - ничего... Серж полез спокойно, даже с интересом, и тоже пропал. Мы сели у стены на теплый шершавый камень.

- Ни о чем не нужно говорить, ничему не следует учить, и печальна так и хороша темная звериная душа... - прочитал Антон.

Я тоже знал этого поэта и прочел:

- Я от жизни смертельно устал, ничего от нее не приемлю, но люблю мою бедную землю оттого, что другой не видал...