Льдинка

Это произошло именно в тот момент, когда этот сумасшедший норвежец исследовал крошечную пещерку. Крик. Крик Тух-Туха словно заставил его очнуться от летаргического сна, и он дернулся в сторону, стиснув зубы, чтобы не застонать. Вены пронзили ржавые иглы паники. Как, снова? Сознание померкло, и единственное, что он видел, – лицо Кати, любимой жены. Вот уже третий год, как ее нет с ним… Но почему воспоминание о ней, которую он так любил (любил? чушь, он и сейчас ее любит), возникло в таком неподходящем месте и в такое неподходящее время?!

Образ Кати был такой четкий, чистый и естественный, она вся дышала всепоглощающей радостью и любовью к жизни, что Артур даже на мгновение зажмурил глаза, едва удерживаясь от бешеного крика. Неужели это опять вернулось?!

«Кто-то хочет тебя видеть, – прошептал внутренний голос. – Встреча… ты готов к ней?»

Широко раскрытые глаза молодого человека уставились в сторону лаза, где они были сегодня утром. Там, где был обнаружен клад. Но сейчас клад интересовал Артура меньше всего. Груда блестящего говна, как выразился Дильс, или дерьма, без разницы. Точнее не придумаешь.

«Прекрасное сравнение», – вдруг услышал он в своем мозгу чей-то голос и пригнулся, словно от удара. Что это?! У него начались галлюцинации?

«Ты знаешь… знаешь…что нужно делать», – голос был нежным и плавным, и Артур подумал о свежих лепестках лаванды. Юноша встал.

«Не так холодно… как ты думаешь… да-да…»

Артур тихо, стараясь не производить лишнего шума, прокрался к правой стене пещеры, где под плотным слоем полиэтилена лежали их рюкзаки. На то, чтобы взять фонарь, альпинистский топорик и моток веревки, потребовалось полторы минуты.

Сталактиты с безмолвным равнодушием взирали на его действия. Когда все было готово, он отправился к лазу. Туда, где лежали сотни килограммов золота.

Злате очень редко снились сны. Эта ночь была одна из немногих, когда она увидела сон. В нем она ясно видела всех – Дильса, Аммонита, приемных сыновей и молодежь. Только дело происходило в большом городе, был солнечный день, они гуляют по большой, красивой улице, едят мороженое, из громкоговорителей доносится незатейливая музыка. Аммонит пытается увлечь ее в сторону, шепча ласковые слова, Дильс мрачнеет. Злата смеется, как вдруг над их головами снова появляются ауры. Только на этот раз это не расплывчатое облачко над каждым из них, а скопище черных насекомых, которые густой тучей облепили всех, и ее мужа, и Аммонита, и Артура… Злата приглядывается и видит, что это громадные жуки с отвратительными лохматыми лапами, они суетятся, торопливо ползая по головам людей, но те, казалось, совершенно этого не замечают. Вот один из них заползает в ноздрю Дильса, другое насекомое полезло в изуродованное в детстве ухо Аммонита, Злата кричит, как это часто бывает, когда спишь, но ее никто не слышит. От этих кошмарных аур вверх уходили искривленные отростки, и каждый из них один за другим исчезал, будто его отрезали острые невидимые ножницы. Из ноздри Дильса вытекает струйка крови, точно такая же показывается из уха Аммонита. Яна ест мороженое и хохочет, но Злата видит, как ее правый глаз выпячивается и лопается со звуком упавшего в грязь камня, и оттуда вылезает громадный таракан, неуклюже шевеля усиками.

Они идут, и никого, кроме них, уже нет на улице, Злата задыхается от крика, она видит, что голова Дильса раздувается, как воздушный шар, по коже идут глубокие трещины, но он продолжает со смехом что-то рассказывать. Внезапно улица заканчивается, и она видит девять свежевырытых могил, рядом свалены надгробные камни. «Злата Илионова», «Яна Дмитриева», «Артур Илионов»…

Рядом с могилами стоит женщина в бесформенном балахоне, лицо ее скрыто капюшоном. Она протягивает вперед руки, маня их к себе, и Злата с ужасом видит, что это не руки, а клешни какого-то чудовища…

Она проснулась, едва сдерживая крик и комкая руками материал спального мешка. Дильс что-то пробормотал во сне. Повернувшись на другую сторону, Злата вздохнула и только сейчас почувствовала, что ей тяжело дышать. Будто… будто ее грудь чем-то придавлена. Она попыталась приподняться и чуть не закричала от охватившего ужаса – прямо на ней сидело какое-то отвратительное существо, размером с взрослую кошку, только по внешнему виду больше смахивающее на ракообразное. Твердое, покрытое пупырчатым панцирем тело, свернутый крендельком полупрозрачный хвост, в котором, как в стиральной машине, перемешивалось что-то похожее на молоко с вкраплениями жидкого хрома. От тела в каждую сторону шло по шесть лап, длинных и с множеством суставов, оканчивающихся грубыми когтями. Голова существа была конусообразной, с двумя короткими стебельками, на которых по бокам невозмутимо покачивались два блестящих глаза, и эти два похожие на расплавленный битум шарика с нескрываемым ехидством пялились на Злату. В центре морды пульсировало два толстых хоботка, они словно дышали, как легкие, их концы были влажными.