Льдинка (СИ)

Две ее девчонки-ученицы, одна — пятиклассница, другая — девятиклассница, особых хлопот не доставляли, учиться хотели, с должным прилежанием выполняли все задания на занятиях, еще и дополнительные делали в другие дни. Поэтому Станислава чувствовала и видела отдачу от своей работы, а успеваемость учениц поползла вверх достаточно быстро. И только Артем Ледянов оказался тем еще упертым барашком и крепким орешком. Учиться не желал, собирался «свалить со школы» после девятого класса и связать свою жизнь со спортом. Русский язык как дисциплину едва ли не ненавидел, и Стася подозревала, в чем дело. Мальчишка никогда не был в нем успешен, для получения даже минимального результата ему приходилось прикладывать максимум усилий. А интересовали подростка прежде всего высокие достижения при небольших вложениях в них. Поэтому приоритет отдавался физике, математике, информатике, а еще баскетболу и плаванию. Всё же остальное безжалостно, с подростковым цинизмом признавалось негодным и выбрасывалось за борт как хлам. Тратить время и стараться он не желал. Зачем? Если есть то, в чем он «по-настоящему крут».

Станислава быстро догадалась: таков семейный стандарт Ледяновых. С отцом семейства девушка знакома не была, равно как и со Славой, старшим братом ученика, но от Тёмы была наслышана и выводы сделать могла.

Ледяновы не бедствовали, могли себе многое позволить. Как Станислава заключила из откровений Артема, Ледянов-старший с супругой, матерью ее ученика, не жил, но часто навещал младшего сына. Придерживался авторитарного стиля воспитания, в глазах Тёмы был кумиром. Отец жаловал не умозрительные науки, а науку жизни, поэтому недолюбливал как школьное образование, так и репетиторов, однако позволил бывшей жене не только устроить мальчика в одну из лучших частных школ, но и нанять репетитора по английскому, который тоже никак не давался подростку, а также по русскому, вызывавшему еще большее отторжение у строптивца.

Другим кумиром для Тёмы являлся старший брат Слава, сын Ледянова от первого брака. Слава был уже взрослым мужчиной двадцати четырех лет от роду. Он бросил престижный вуз, занялся собственным бизнесом. В гости к мачехе, вернее, к младшему брату, тоже захаживал. Артема Слава любил, наставлял его на путь истинный, заключающийся в тренировках, спорте и совершенствовании природой данных способностей, а также приобретенных в результате труда старших членов семьи возможностей. Девиз Славы Ледянова был лаконичен и прост: «Успех — мерило всего».

При таком примере и подходе Станиславе Осеевой оставалось лишь биться головой в стену убежденности подростка в том, что зря он с ней час целый просиживает. Пацаны вон на великах гонять зовут, а он тут, как девчонка, сидит, буковки выводит.

— Да вы не переживайте, Станислава Андреевна, — утешал Артем, видя, как хмурится и грустнеет его учительница. — Я всем говорю, какая вы классная. А еще красотка. Пацаны мне завидуют.

Стася приходила в ужас от такого подхода к их занятиям, но упрямо не желала от них отказываться. Она ведь взяла на себя обязательства. Вот если Елизавета Владимировна, мать Тёмы, сама скажет: «Станислава, я вам признательна, но считаю, что деньги выбрасываю на ветер, поэтому прощайте»… Вот если она так скажет, тогда да, тогда Стася уйдет и откажется от мысли добиться с учеником хоть какого-нибудь прогресса, а до тех пор она будет работать с неослабевающим упорством.

Артем два раза прочел правила, касающиеся правописания наречий, а потом приступил к выполнению упражнений.

— Наотмашь. На конце пишется мягкий знак. — Медленно, с ленцой гнусавил ученик, носом практически касаясь страницы пособия. Стася рассеянно всматривалась во всклокоченные на затылке темно-рыжие волосы, Тёма часто запускал в них руку.

— Почему?

— По кочану, — лениво и беззлобно огрызнулся Артем.

— Тёма, перестань!

— Ох, ладно… — Мальчишка разлегся на столе, ткнувшись лбом в книгу. — Потому что это не исключение.

— А что является исключением?

— Уж. Замуж. Невтерпеж, — загробным голосом ответствовал ученик, но внезапно вскочил, немного напугав этим Стасю, и, проказливо улыбнувшись, поинтересовался:

— Кстати, Станислава Андреевна, а вы замужем?

От такого резкого перехода Осеева опешила.

— Нет, — спустя несколько секунд ответила девушка.

— А хотите, я вас со Славкой познакомлю?

Станислава поперхнулась воздухом, но потом быстро нашлась:

— Нет, не хочу. Давай-ка дальше: вправо. Слитно, раздельно? Какой суффикс и почему?

— А это вы зря! — Тёма, кажется, и думать забыл о наречиях. — Потому что я Славке про вас рассказал. И он как раз захотел познакомиться!

— Артем, — твердым тоном заговорила Станислава. — У нас с тобой занятия. Поэтому соберись, посмотри на наречие «вправо» и расскажи, как оно пишется и почему.

— Злая вы, Станислава Андреевна, — с притворно убитым видом произнес мальчишка. Добавил с хитрой ухмылкой:

— Но красивая.

— Тёма!

«Если уж он в четырнадцать такой наглый, — подумалось Стасе, — то что же потом будет? Уверена, за братом и отцом тянется. Хорошо, что я с ними дела не имею».