Лдолд

О сколько тысячелетий я этого ждал! Сколько веков страдания, чистого, как слеза дракона! И вот она близкая естественная развязка- желанное ничто! И эта была великая минута... если бы не этот уродец оргранг в человеческом облике тыкающий в меня, как в полудохлого пса палкой , - тупой, раздражающей болью.

У меня небыло ничего. Впрочем, нет - у меня была злость. Вместо чувств, желаний, рук, ног, головы... вместо меня была злость. Эта злость перехватила болевую палку за другой конец и вернула её обратно бешенным переплетений формул, линий, и всякой другой чепухи, которую я не мог, просто НЕ МОГ знать!!!

И мир стал пуст и бесплоден. Что то наполнявшее его, дававшее ему силу , смысл - исчезло, и это что то была боль.

Мир обиделся и с маху врезал мне в челюсть каменистой землёй, затем демонстративно отвернувшись - погас.

Агеро

Он лежал на спине и смотрел в небо. Небо было синим, иногда по нему пробегали облака, небольшие, пушистые, как подушки в спальне у Ринны и наверное такие же мягкие, а у этой юной ведьмочки они ох какие мягкие! Каждое пёрышко магией подбила. Принц как то спросил её, не жалко ли тратить время и силы на постель, да и зачем эта лишающая веса, едва ощутимая мягкость?

А чтоб принцев с дороги заманивать! засмеялась девушка.

Смеялась она хорошо ... очень хорошо - По курносому носику и чуть выдающимся скулам разбегались задорные веснушки, глаза лучились весёлыми солнечными зайчиками, а на щеках играли чудные ямочки. Вот за этот смех, за улыбку он её и полюбил.

Стояла себе возле сельской таверны обычная неброская девушка, каких десяток на дюжину в каждой придорожной деревне. Отступила почтительно перед господами гвардейцами из кортежа четвёртого принца, и оступившись забалансировала на краю лужи, - точно вплюхалась бы по колено, если бы не Агеро шествующий за гвардейцами - (злой, небритый и жестоко страдающий от вчерашнего излияния у местного дворянчика). Он, просто взял её за локоть и выровнял. Глянул в растерянные чуть испуганные глаза, улыбнулся задумчиво, думая о своём, и наверное, равнодушно прошёл бы мимо, навстречу вылетевшему трактирщику и его двум взъерошенным сыновьям, торопливо - прямо в грязь раскатывавших ковровую дорожку, перед невероятно редким и слишком, пожалуй, дорогим для подобного заведения гостем. Да не удалось , просто не вышло пройти мимо. Стоял, поражённый, обалдевший, глядя как ребёнок, на невиданно прекрасный на закате эльфийский парусник. И просто растворялся в дивном, мягком свете её улыбки.

Ах как хорошо, как здорово быть принцем, магом, носить печать "большой имперской тайны" и ездить по забытым богиней и людьми историческим развалинам в экипаже класса - "А" в сопровождении королевских гвардейцев. Ведь будь он простым книжником , или козопасом, или даже трактирщиком она бы, возможно, так бы не улыбнулась ему тогда, и потом не улыбалась бы каждый раз, встречая на пороге своего маленького старого, но очень аккуратного домика , и заливая дивным светом его душу. Ведь если честно, парень он вполне обычный, если бы не серебряная корона на лацкане офицерской куртки и не магия....

И пусть злые языки говорят:- Заколдовала. Приворожила.

Никому не стоит знать, что тогда, прямо на крыльце поставленной "высочайшим посещением" на уши забегаловки . Запустил Его Высочество одну из самых запретных и не приглядных формул приворота. Скажи ему кто за минуту до этого, что он пойдёт на такое, вместо того что бы приказать привести себе эту девчонку на ночь, он бы обиделся, пожалуй и по лицу бы мог с горяча настучать.... А вот поди ж ты...

Потом признался , конечно , и конечно был прощён . Вобщем ... прав архивариус Ронсент: - Любовь, конечно, болезнь, но как приятно, всё же болеть ею не в одиночку!

Вот помрёт он скоро, и не самой хорошей смертью, - беглым королём - схваченным за уши зайцем. Смерть врядли будет лёгкой - (постарался братец - наследник со своей секретностью) всё, что можно выжмут из него теперь господа магиумы! А всё равно не страшно. И здорово что успел , видел , испытал... Была ! Была у него настоящая любовь, что бы там не говорили придворные сплетники.

Агеро поднялся на локте и осмотрелся.

- Вместо лесного края "Тонгри" откуда он "прыгнул", перед ним простиралась всхолмленная степь с редкими деревьями, журчала рядом, какая то речушка, да стоял вросший в землю каменный божок, каких много было разбросано по великим степям, и происхождение их крылось в такой древности, что, даже имея доступ во все книгохранилища большинства государств - их придворный историк так и не мог докопаться до того - кто и когда сотворил этих примитивных каменных истуканов.

Агеро медленно поднялся, подождал пока уйдут головокружение и тошнота - непременные спутники подпространственных перемещений. Лихорадочно соображая , куда это его занесло.