Льды и люди

„…Стремясь на „Фоке“ к мысу Флоры, мы предполагали разобрать на топливо только один амбар Джексона. После встречи с Альбановым пришлось подумать о большем. Мы должны разыскать потерявшихся людей.

Оставив в бамбуковой хижине провиант и оружие, солнечным вечером вышли мы к Земле принца Георга. Двигаясь вдоль берегов Белля и Мэбель, мы часто стреляли из китобойных пушек. Но нигде на берегах не было видно присутствия людей. В доме Ли-Смита все оставалось не потревоженным после зимнего посещения.

Из гавани Эйры „Фока“ направился к мысу Гранта. В окрестностях мыса не было никого. В подзорные трубы виднелись мертвые камни. Выстрелы китобойных пушек будили стада моржей. Искать пропавших на мысе Гранта бесполезно: нужно обойти его, тщательно осматривая все берега.

Было решено поиски прекратить…

…Раннее утро. „Фока“, покачиваясь на крупной зыби, уходил на юг под парусами и паром. Все сильней лиловела земля и заволакивалась испарениями моря.

Все ушли спать. На мостике остались Альбанов и я. И наступила минута… — Земля на севере предстала такой же, какою ее завидели впереди: не то облако застывшее, не то пологие горы встали над морем. В моем мозгу быстрым вихрем пронесся весь минувший год. И снова встало ушедшее мгновение, когда на мостике вскричали:

— Смотрите, смотрите, — ведь это земля!

Тогда рядом со мной стоял Седов. Он стремился к ней больше всех и отдал ей себя раньше всех. Теперь не он правит „Фокой“, а я. Со мной рядом стоит Альбанов, до этого года о Земле Франца-Иосифа не думавший вовсе.

Звезда привела этого человека изо льдов — на „Фоку“, Седова — к могиле на далеком острове.

— Прощай, Седов, прощай, суровая страна!“

■

Ледокол „Седов“. Стою на баке и смотрю, как перевертывающиеся от ударов форштевня облепленные бурыми водорослями льдины сбивают краску. После каждого удара появляются широкие царапины на сделанной Володей Дьяконовым в Архангельске, перед отходом на архипелаг, надписи на носу:

„ГЕОРГИЙ СЕДОВ“.

До Северной земли льды, пожалуй, совсем сотрут ее. Ничего, — в Архангельске сделаем новую. Память о смелом лейтенанте, отдавшем жизнь архипелагу, не исчезнет.

Советский ледокол „Седов“, третий раз сокрушающий льды у берегов архипелага, служит живым памятником ему.

В 1929 году „Седов“ ходил Британским каналом искать на расположенном у северного полюса море королевы Виктории могилу Седова.

Второго февраля 1914 года Пинегин записал в свой дневник поэму о полярных просторах:

„Без промедления, без торопливости
Мне шепнуло сквозь ночь —
И явственно перед рассветом
Пролепетало мне тихое слово
Пленительное: Смерть.

(Уот Уитмен.)