Le Comte de Мориарти. Часть 1. Рассказы Дохтурова. № 5. Дудочка Крысолова

Щелкнул магнитный замок. Открылась дверь. В проеме показалась фигура. Вошедший, не подсвечивая, начал шарить на стене возле двери, потом шарить перестал. Седой включил свет. Я невольно прищурился, но успел заметить, что Холмов прихватил руку вошедшего возле выключателя роутеров. Лицо вошедшего было мне знакомо. Это был джентльмен в светлом. Оптик. Продавец очков. Хозяин глупой собачки. Я снова посмотрел на его руку — в перчатках, гад.

— Привет! — сказал ему Холмов, отпуская руку и застенчиво улыбаясь.

— Привет! — ответил ему джентльмен в светлом. Он оглянулся и заметил меня с седым.

— А тела где? — спросил Холмов со смущенной улыбкой, словно это была озорная игра. Он не отрываясь смотрел на джентльмена в светлом.

— Не знаю, — также озорно ответил тот. Он зачарованно глядел на Холмова.

В круг света выдвинулся Сэррожа. Сэррожа снял с себя только верх комбинезон, так, чтобы была видна полицейская куртка. Лицо джентльмена изменилось, но я не смог определить, что лицо стало выражать.

И Холмов, и седой, и Сэррожа словно что-то ждали. Я поднялся со стула. Ничего не изменилось.

— Забирай, — со вздохом сказал седой.

Сэррожа двинулся к джентльмену, на ходу доставая наручники.

Седой настоял, чтобы наше облачение мы сняли снаружи. Раздеваясь, Холмов посматривал в сторону уходящих Сэррожи и джентльмена в светлом и явно беспокоился. Когда седой вышел с чем-то, что передал мне, Холмов вскрикнул. Это была лента, ограждающая место преступления. Седой отрицательно покачал головой, стащил с себя защитные одеяния, забрал ленту и начал обматывать подступы к складу. Потом, не дожидаясь нас, пошел пошел за Сэррожей и джентльменом в светлом. Холмов пристроился рядом, даже старался шагать с седым в ногу.

Сэррожа пихнул джентльмена в белом, а когда тот начал возмущаться, толкнул его на стену гаража и добавил в бок кулаком.

— Все-таки нельзя отказать моему начальству в мудрости, — сказал седой. — Этот Сэррожа, когда только начал работать в полиции, докопался до пешехода, который улицу переходил не строго по зебре, а зашел на зебру сбоку. Чем и привлек к себе внимание начальства

— Это был он?! — воскликнул Холмов.

— Да. Согласитесь, иногда бывают такие моменты, когда такой вот Сэррожа очень даже к месту.

— К чему этот парад? — сказал Холмов примирительно. — Видишь — он в белом, а у двери мы нашли нож с бантиком. Как послание. Должен быть еще второй.

— Мы еще сейчас его перед его окнами приведем, потом посадим в машину с мигалкой. Или лучше машину с мигалкой я отправлю к складу. Чтобы проехалась перед домами и только потом к складу.

— Упустим второго маньяка, — твердил Холмов. — Ты пойми: этот в белом, резать не собирался, а у двери мы нашли нож с бантиком. как послание. Должен быть еще второй.

Я понял, что меня все это время коробило — то, что Холмов, почти что школьник, тыкает человеку вдвое старше его. Седой же обращался к Холмову на Вы и подчеркнуто уважительно. Хоть и не поздоровался при встрече.

— И первого-то маньяка у нас нет, — отозвался седой. — Ему Сэррожа по дороге, конечно, набуцкает, но вряд ли он расколется. От нас не побежал. Он скорее всего отобьется, если деньги есть. Если мы под складом залежи трупов не найдем. Хотя вряд ли найдем… Что Вы его по трупам не дожали?

— Вышел бы из астрала, — затаенно сказал Холмов. — Мне надо было убедиться.

— …Девочка жива-здорова, — продолжал седой. — Нападавшего не рассмотрела. Ее телефон сразу отобрали, и, уверен, выключили. Крови на ноже нет.

— Скоро получишь новые трупы или пропажи, — терпеливо сказал Холмов.

— Не получу. Я почему так шумлю и беспредельничаю? Он сейчас затихарится. Если, конечно, серийный убийца существует. Затихарится года на четыре. А через два года я на пенсию уйду. И поймает его когда-нибудь над свежим трупом поросль младая, незнакомая.

— На пенсию? Ты же так на Олимп лез!

— Я считаю, что уже после десяти лет службы полицейских надо распределять: этого — в дурку, этого — в тюрьму, а этого на пенсию и дом подарить, чтобы в этом доме сам повесился, — рассудительно сказал седой.

Мы молча вышли на территорию жилого комплекса.

— Ты бы подсказал Сэрроже, что на нем комбинезон, перчатки-бахилы, — сказал Холмов. — И шапочка.

— Знает, — сказал седой. — Домой хочет утащить.

— Одноразовые.

— В хозяйстве пригодится.

От дома к нам бежала женщина. Это была мама девочки. Она начала нас обнимать и целовать.

— Я вчера вам даже спасибо не сказала. Я так вам… — она не смогла дальше говорить и погладила меня по плечу. — Извините, я побегу домой, боюсь ее надолго оставлять.

Мама девочки рванула к Серроже и джентльмену в светлому, торопливо обняла их и побежала к дому, прикрывая рот рукой. Я посмотрел на джентльмена в светлом. Он был растроган.

Большой черный внедорожник седого стоял возле штабной машины поисковиков. В него и погрузились Серрожа, джентльмен в светлом и седой. Седой, проходя мимо штабной машины, приветственно помахал рукой, и когда внедорожник отъехал, из штабной машины вылезли Нюша, Май-а, Миша и Кудрешев.

— Взяли, — устало успокоил я их. В моем голосе появилась невольная хрипотца.