Лебедь

Уотер поежился. Через несколько часов он будет в Нью-Йорке. Надо подумать о будущем. Теперь он сможет жить сразу и на западном, и на восточном побережье, летать туда-сюда. В Лос-Анджелесе в своем модерновом доме на Лорел-кэньон он будет играть прежнюю роль – крутого и смышленого молодого героя, а в Нью-Йорке постарается приобщиться к другому кругу – к элитарной публике, к интеллектуалам. Одной актерской карьеры ему мало. Он сам должен делать фильмы со своим участием и ни от кого не зависеть. Он пустит в ход все свое мужское обаяние и постарается подружиться с молодыми женщинами, которые работают в издательствах и литературных агентствах, чтобы поскорее войти в курс дела. Конечно, необязательно ложиться с ними в постель. Достаточно будет и душевной беседы за чашечкой кофе… Со скуки Уотер стал разбирать газеты и журналы, которые взял с собой в дорогу.

Газет он вообще никогда не читал, а вот девушка на обложке «Картерса» поразила его с первого взгляда. Прямо сердце замерло, – а он-то привык считать себя человеком без нервов! Он глаз не мог оторвать от фотографии. Что за лицо! Широко поставленные серые глаза, ресницы длинные, пушистые, точеный прямой нос, невероятно высокие скулы и нежные, полные губы… Очаровательная цепочка над чуть приподнятой в легкой усмешке верхней губой. Уотер не выдержал и поцеловал фотографию. Как бы ему хотелось зажать в зубах эту цепочку! К тому времени, как он, перелистывая журнал, нашел фотографии полуобнаженной, а потом и вовсе обнаженной Челесты, у него уже была такая эрекция, что пришлось срочно бежать в туалет, чтобы облегчиться.

Он долго представлял себе, чем они займутся с этой девушкой. Потом заснул и проснулся совершенно разбитым. Ужин, наверное, уже разносили, но его будить не стали. Уотер встал и вышел из салона – размять ноги.

Он увидел ее в самом хвосте самолета. Она курила, на ней были наушники: она слушала плейер. Над верхней губой покачивалась та самая цепочка. Уотер сразу представил себе ее проколотый пупок, и все, что скрывалось ниже под черными кожаными брюками.

Соседнее кресло пустовало.

– Ты кто по гороскопу? – спросил Уотер, опускаясь в кресло.

Молчание. Уотер разозлился. Да что эта девчонка о себе воображает? Обычно девушки прямо-таки вешались ему на шею. Но тут он сообразил, что музыка в наушниках играет слишком громко, и она его просто не слышит. Уотер помахал у нее перед лицом рукой. Девушка повернулась и так громко вскрикнула, что пассажиры стали оборачиваться. Вот так всегда с этими плейерами – не слышишь даже собственного голоса.

Подошла стюардесса.

– Сэр, вернитесь, пожалуйста, на свое место.

Уотер одарил ее широкой улыбкой. Дура, она его не узнала.

– Послушайте, я лечу в первом классе и просто хочу посидеть со своей знакомой. К тому же я чертовски проголодался. Не могли бы вы мне что-нибудь принести? Что у вас есть?

Стюардессе, конечно, все это очень не нравилось, но она постаралась, чтобы название блюда прозвучало поаппетитнее:

– Тушеная говядина и яблоки а-ля дофин на листьях зеленого салата, – сказала она.

– На листьях салата? Ладно, не надо. Лучше мы пойдем ко мне.

– Боюсь, что это запрещено, сэр.

– Послушай, дорогуша. Я – Уотер Детройт, – он повернулся к Челесте. – Ты кто по гороскопу? Когда у тебя день рождения?

– Двадцать пятого июня.

– Значит, Рак. А я – Козерог. Полная противоположность. Отлично! Пошли ко мне.

А вот стюард в салоне первого класса ничуть не удивился. Сколько раз он это видел: восходящая рок-звезда снимает девочку или миллионер… Какая разница?

– Милочка, на каком месте ты сидела в своем салоне? – спросил он Челесту.

– А это важно? – поинтересовался Уотер.

– Да, сэр. Я должен записать, что пассажир пересел на другое место, чтобы в случае катастрофы…

– …можно было узнать, кому принадлежат обугленные останки. Кошмар какой! Как тебя зовут? – обратился он к Челесте.

Не успела она ответить, как он бросился бешено ее целовать. Челеста никак не могла прийти в себя от неожиданности. Он взял зубами ее цепочку и легонько потянул.

– Не больно? – спросил он. – Ну чего ты испугалась? Я ведь даже спросил, как тебя зовут, а обычно имена меня не интересуют. А ты не такая крутая, как кажешься, верно?

– Вы так здорово сыграли в «Пытке». Я ваша поклонница. Я и не мечтала вас встретить, а тогда, на прошлой неделе, я вообще вела себя как круглая дура…

– На той неделе? Ты о чем?

– На приеме после премьеры. Я так смутилась, что не смогла к вам подойти.

– Черт, как жалко! Мне там было ужасно скучно. Так, значит, ты – модель, да? И сколько тебе лет? Только, чур, не врать.

– Семнадцать.

– Да ты совсем взрослая девочка. Бывала раньше в Нью-Йорке? Нет? Ну так я с удовольствием покажу тебе город.

– А ты живешь с родителями?

– Да ты что! Я их лет сто не видел. А ты разве собираешься всю жизнь прожить с мамочкой?

Челеста подумала о леди Пруденс и помотала головой.

– Я бы хотела жить с отцом.

– С отцом? Почему? – Уотер удивился.

– Потому что он самый лучший в мире человек. Добрый, умный и честный. И совсем не сноб. Его все любят.