Лебедь(СИ

Я осмотрелся. Бабушки в белых платочках заняли немногочисленные скамеечки. Впереди, ближе к алтарю стояли несколько мужчин и молодых женщин, тоже в светлых платках. Все остальное пространство занимали снующие туда-сюда тетеньки с корзинками, набитыми куличами и крашеными яйцами и молодежь, которая создавала основной шум.

Три старшеклассницы из нашей школы в модных джинсах громко спрашивали в церковной лавке, где можно взять платки. Лешка шепнул мне, что, оказывается, женщины и девушки должны быть в церкви с покрытой головой. Какая-то бабушка стала цыкать на них и выговаривать им за джинсы. Потом полупьяный парень пытался узнать, какому святому нужно молиться, чтобы не попасть в армию.

В этот момент пришел незнакомый священник, но не отец Николай. Он выглядел взволнованным и несколько раз то входил, то выходил из алтаря. Началась Литургия. Отца Николая так и не было, что меня несколько тревожило. Голоса в церковном хоре были очень нежными и хорошо подобранными. Они, словно сливались в какую-то небесную мелодию, непохожую на человеческий голос. Всю службу я молился Богу, чтобы отец вернулся к нам, и все стало как прежде.

В конце службы у меня заболели ноги. Не привыкли они стоять. Я смотрел на старушек, отстоявших всю службу. На их лицах не было видно усталости, они даже как-то помолодели и радовались этому Великому Празднику. "Христос воскресе!" - послышался громкий голос батюшки, а все и мы отвечали: "Воистину воскресе!". Лешка предложил:

-А теперь пойдем на Волгу встречать рассвет. Рассвет на Пасху не такой как всегда, он особенный.

-Почему? - спросили девочки.

-Как почему - не только люди, но и вся природа радуется такому празднику. Это же самый главный праздник для всего человечества и всего живого на земле. Увидишь, как солнышко играть будет. Как пасхальное яичко. Такое бывает только раз в год на Пасху.

-Так ведь туман, что мы увидим? - спросил я.

-Не бойся, тумана не будет.

Мы стали выходить, и вдруг какая-то женщина запричитала:

-Отец Николай! Его убили!

-Не убили, а ранили. Он в реанимации. Наркоман из третьего училища порезал.

Мы вышли и решили поехать сразу в реанимацию. Только в какую больницу - никто толком ничего не знал.

-Так вот почему его не было на службе, - сказал Лешка.

Мы, конечно, очень расстроились. Потом вернулись в храм и от всего сердца попросили у Бога здоровья отцу Николаю.

-Давай поедем к нему днем, как только узнаем, в какой он больнице, - предложил я.

Всю дорогу мы говорили о нем, какой он хороший, и как он нам нужен, как будто старались убедить друг друга, что не время ему умирать. Так и дошли до берега Волги.

Рассвет не заставил себя ждать. Солнышко красновато-оранжевого цвета парило над линией горизонта и было, действительно, похоже на пасхальное яйцо. Оно будто переворачивалось вокруг своей оси, играло и радовалось вместе с нами. Мы совершенно не замерзли, несмотря на то, что температура ночью заметно снизилась. Вскоре мы были дома. Я отведал немного кулича и одно самое красное яйцо, а потом пошел спать. Христос воскресе! Воистину воскресе!

Проснулся я от мелодии моего сотика, мне звонил Лешка. Мы договорились поехать к отцу Николаю в больницу. Лешка уже все выяснил. Отец Николай лежал в реанимации железнодорожной больницы.

Естественно, в реанимацию нас не пустили. Мы передали ему большую пасхальную открытку с поздравлениями, кулич и минеральную воду. Когда мы собрались уходить, пришла одна из его прихожанок и рассказала, что вечером в субботу, когда отец Николай шел в церковь, на него напал наркоман и ударил ножом в грудь. Прямо в сердце. У меня заныло сердце.

Вышел молодой врач, женщина кинулась к нему расспрашивать о здоровье отца Николая. Врач улыбнулся и сказал:

-Он в рубашке родился. Прямое проникающее ранение в сердце, но скользящее. Завтра мы его в обычное отделение переведем. Сможете навещать.

-Слава Богу! Христос воскресе! Вот вам куличи, яички крашеные, угощайтесь, - сказала женщина, протягивая ему пакет. Доктор взял и пошел обратно в свои белые палаты спасать чьи-то жизни. Мы облегченно вздохнули.

-Ну почему именно его? - спросил Лешка.

-Силы зла свирепствуют, - сказал я и почувствовал опять ужасный приступ тошноты. Язык защипало.

-Да, - нараспев заговорила женщина, -он у нас замечательный, наш батюшка. Просто замечательный.

Мы еще постояли немного, слушая словоохотливую женщину, потом попрощались и пошли. Настроение заметно улучшилось. Ничто не предвещало новых неприятностей.

Новые неприятности

Я уже немного привык к своим бедам, даже шутить начал, но иногда бывает такое, что шутить вовсе не хочется. В понедельник я проснулся рано. Мне опять приснился этот Коршун, который гнался за мной как самолет-истребитель и вот-вот должен был догнать меня. Просто какая-то компьютерная стрелялка. Я был весь в каком-то противном липком поту. Язык щипало. На улице шел дождь. Я посмотрел на потолок, потом на стену, возле которой стоял мой диван.