Лебеди Леонардо

Мысли о Франческо скоро вылетели из головы. Беатриче крепко зажмурила глаза, проводя рукой по телу и снова ощущая шелковую прохладу сорочки. Ноги и руки гудели после дня, проведенного в седле. В голове теснились мысли о будущем. Хотя почему о будущем? Она уже стала герцогиней Бари и хозяйкой этого величественного и древнего замка. Она — жена статного и обходительного мужчины, который в присутствии матери и сестры обещал исполнять все ее капризы и прихоти.

Беатриче так задумалась, что чуть не прозевала приход Лодовико. Звук его шагов по мраморному полу показался ей странно знакомым. Неужели он подсматривал за ней? Беатриче замерла, вытянув руки по швам и боясь открыть глаза.

— Кажется, детка, тебе снится что-то приятное, — произнес Лодовико.

Смеется он над ней, что ли? Голос мужа звучал приглушенно и смутно.

Не успела Беатриче открыть глаза, не успела выдохнуть, а он уже лежал рядом с ней, гладя руками ее грудь. Разрываясь между удовольствием и ужасом, Беатриче широко раскрыла глаза и увидела его пухлые губы в дюйме от своего лица. Щеки Лодовико горели от вина, в глазах плясали озорные искры.

— Интересно, обнаружат ли завтра кровь на простынях? — спросил он.

— Я никогда не делала этого прежде, — отвечала Беатриче, желая, чтобы Лодовико вел себя серьезнее.

— Разумеется, не делала, — рассмеялся он, — ты еще совсем ребенок.

— Я — ваша жена, — возразила Беатриче.

Она смотрела на него и ждала. Беатриче просто не знала, что делать дальше. Лодовико перестал гладить ее грудь. Некоторое время они лежали молча. Что теперь? Лодовико медленно и осторожно поцеловал ее в губы. Она ощутила вкус вина, все еще сохранявший свою сладость. Что-то внутри Беатриче откликнулось на поцелуй, и она крепче прижала губы к губам мужа. Его рука снова нашла ее грудки и принялась поочередно ласкать соски. Беатриче уже готова была прильнуть к нему, но тут он отстранился и небрежно заметил:

— Надеюсь, они еще подрастут.

Наверное, он услышал ее невнятный вздох, потому что быстро исправил оплошность:

— О, не отчаивайся, маленькая моя. Подрастут они или нет, в сущности, не важно. Ты не будешь жалеть ни о чем. У тебя будет все, чего ты заслуживаешь, моя маленькая принцесса, — гораздо больше, чем у твоей матери и сестры.

Беатриче хотелось спросить, удастся ли ей заслужить его любовь, но она не осмелилась. Еще не время.

— Маэстро Амброджо сказал, что звезды благоприятствуют зачатию сына. Поэтому церемонию и назначили на сегодня. Мне не хотелось бы все время напоминать вам об этом, но мы должны отнестись к исполнению своего долга с должной серьезностью.

Лодовико задрал рубашку Беатриче. Затем, что-то пробормотав, он высвободил свой детородный орган, словно предлагая молодой жене кусок мяса с кухни. На вид его пенис показался Беатриче довольно вялым — толстый, неуклюжий, розовый и не такой уж длинный.

Лодовико впился глазами в нижнюю часть ее тела, словно оценивая стати лошади. Беатриче смутилась. Наконец он поднял глаза.

— Я чувствую себя почти что насильником, — с легким смешком, который обидел Беатриче, промолвил Лодовико.

Он не должен смеяться над ней! Разве не он только что говорил о долге? Разве не ей предстояло родить ему сына? Зачать здорового и сильного младенца — разве над этим можно шутить?

Беатриче чувствовала, что, выскажи она Лодовико то, что накипело на душе, он сразу перестал бы насмехаться над нею и называть ее деткой. «Когда он научится видеть во мне женщину, — подумала Беатриче, — тогда и полюбит». Однако смутные детские страхи мешали ей прямо выразить свои чувства. Беатриче зажмурилась, чувствуя, как в глазах закипают слезы. Она злилась на себя — теперь Лодовико точно решит, будто она плачет от страха.

— Что ж, пора, — прошептал он.

Ни вымолвив ни слова больше, Лодовико взобрался сверху и раздвинул ей бедра — Беатриче почувствовала, как воздух холодит ее сокровенные места. Ей захотелось сжать ноги, не дать ему проникнуть внутрь, но, если она посмеет не подчиниться, Лодовико непременно расскажет об этом феррарскому посланнику и ее матери, а мать напишет отцу. Этого никак нельзя допустить — нельзя, чтобы вся Италия узнала, что испуганная маленькая девственница отказала законному супругу в его законном праве в первую брачную ночь. Поэтому Беатриче лежала тихо, словно мертвая, и ждала.

Лодовико медленно ввел в нее свою штуку — Беатриче показалось, что волшебным образом часть его тела превратилась в раскаленную кочергу или другой пыточный инструмент из древних времен. Из груди ее едва не вырвался крик, но Лодовико, предвидя это, зажал рот Беатриче ладонью и продолжал двигаться взад-вперед, обжигая ее внутренности адской болью. Слезы градом катились по лицу Беатриче. Когда это кончится? Почему он мучает ее, вместо того чтобы заботиться и баловать, как обещал?