Лебеди Леонардо

Глядя на эти стены, Беатриче представляла себе, как Людовик, получив от своих шпионов донесения о мощи и величии итальянской армии, готовится капитулировать. День выдался превосходный. Омрачило его только неожиданное падение Лодовико с лошади. Герцог осматривал войска, когда его конь споткнулся и скинул седока в грязь. Весь его великолепный наряд оказался испорчен. Беатриче, памятуя о недавней болезни мужа, забеспокоилась. Лодовико, однако, не позволил падению омрачить свой дух, несмотря на перешептывания венецианцев, которые увидели в этом происшествии дурное предзнаменование.

На следующий день довольные Лодовико и Беатриче отправились в Виджевано, где собирались укрыться от миланского зноя. Здесь тоже стояла жара, но деревенский воздух был свеж и чист. Путешествие в Новару вдохновило герцога, и он наконец вспомнил о чувствах к жене. Беатриче не понимала, чем вызван возврат его нежности. Она словно вернулась в первые счастливые дни своего замужества, когда Лодовико только открывал для себя прелести юной супруги. Их поглотили удовольствия сельской жизни: охота, верховые прогулки, рыбная ловля, большие пикники на речном берегу, где они медленно смаковали еду, запивая ее белым вином, охлажденным кубами льда с самых вершин Альп. Однажды они даже читали друг другу любовную поэзию великого Петрарки. После обеда в шатре, ткань которого трепетала и колыхалась от ветра, Лодовико и Беатриче снова любили друг друга.

В конце сентября до них дошли слухи, что король Карл устал от войны и поручил Филиппу де Комине, французскому посланнику в Венеции, заключить перемирие. Лодовико и Беатриче спешно выехали в Новару, где уже находился Карл. Они остановились во дворце Камериано неподалеку от Новары. Вскоре туда прибыли послы всех городов-государств, объединенных в Лигу, чтобы обсудить условия мира. Беатриче гордилась, что именно Лодовико говорил с французами от имени Святой Лиги, в том числе и от имени ее отца, прибывшего из Феррары в конце недели. Беатриче и сама не раз вставляла слово в общий разговор, когда следовало поддержать Лодовико, который настаивал на уходе французов из Италии и возврате Новары Милану. Особенно герцог упирал на то, что Карл должен заставить своего непутевого племянника Людовика отказаться от притязаний на его титул.

Однако Людовик, упрямо не желавший освобождать Новару, умолял Карла разорвать мир с итальянцами. Недели шли, и вскоре начались разговоры о том, что послам необходимо обсудить предложения французов со своими правителями. Лодовико понимал, что на это уйдут месяцы. Поэтому он решил тайно встретиться с Карлом и сам подписать договор.

— Герцог Орлеанский не должен предъявлять права на мой титул, — заявил Лодовико.

— Должен напомнить вам, что его бабка была из Висконти, — вступился за племянника Карл.

— Позвольте и мне напомнить вам, что в жилах тысяч ублюдков по всей Европе течет кровь Висконти, но это не дает им права предъявлять права на миланское герцогство.

Не давая возможности Карлу ответить, Беатриче перебила:

— Ваше величество, давайте не будем забывать, что все мы хотим мира, а требования вашего племянника никак не могут способствовать его заключению. Если вам нужен мир — так, как он нужен нам, Людовика необходимо отговорить от притязаний на герцогский титул.

Карл откликнулся сразу, поддавшись не столько убедительности слов герцогини, сколько ее очарованию.

— Я больше не хочу воевать, мадам, — улыбнулся король Беатриче. — Моя жена сообщает, что у Франции больше нет сил сражаться. Солдатские вдовы устали оплакивать белеющие на полях сражений кости своих мужей.

Король тут же подписал соглашение, настаивая, чтобы бумаги были подготовлены немедленно, иначе он успеет раскаяться в принятом решении.

Триумф Беатриче не испортили даже слова короля, которые ей передали позднее. Король спрашивал своего посла об Изабелле. Неужели другая сестра краше и обходительнее прекрасной Беатриче?

— Разве возможно, чтобы на свете существовали два столь совершенных создания? — к удовольствию герцогини, осведомился у посла король.

Посол отвечал, что маркиза действительно красивее сестры, а кроме того, превосходит всех женщин своей образованностью и обхождением. Затем посол пустился в долгие описания фигуры, нарядов и драгоценностей маркизы, не забывая превозносить ее ум.

— Во время войны она мудро и справедливо правила Мантуей, занималась украшением города и изучением иностранных языков. Изабелла вдохновляет поэтов и художников по всей Италии. Она превосходно говорит на латыни, играет на лютне не хуже лучших музыкантов, а поет как ангел.

— Надеюсь, она не слишком высокого роста? — спросил низенький Карл.

— Напротив, хотя маркиза выше своей сестры, ее рост не превышает обычного для женщины.

— Вот и слава богу, — заметил на это король.

— Придворные льстецы считают ее первой дамой в Италии.

— Похоже, она и впрямь само совершенство.

— Неужели ваше величество влюбились в прекрасную маркизу только по описанию?