Лебединая Дорога

Он даже отвёл взгляд, наполовину надеясь, что его просто подвели глаза, уставшие от блеска реки. Потом посмотрел снова.

Они стояли там, впереди, над песчаным обрывом. Молчаливые и неподвижные, как судьба, только и шевелились на ветру гривы коней да плащи седоков… И что доставай теперь белый щит из-под палубы, что не доставай.

– Спустить парус! – переглянувшись с Можжевельником, скомандовал он громко. – Вёсла на воду!

Пускай видят, что не только у них есть глаза.

Гребцы живо расселись по местам… Оставшиеся принялись вооружаться.

Вот лодья поравнялась со стоявшими на берегу. И те тронули коней и поехали рысью, не обгоняя драккара и не отставая, и Халльгрим сразу же отметил между ними вождя. И не то чтобы кто-нибудь выделялся оружием или богатой одеждой, ни за одним не следовали слуги. Просто один из коней, могучий вороной жеребец, явно по привычке бежал впереди остальных…

Вот хозяин коня обернулся к ехавшему следом и что-то сказал, ткнув гремучей плетью в сторону корабля. Воин приложил ладони ко рту:

– Эй, на лодье! – долетел ослабленный расстоянием крик. – Кто такие?

Голос звучал обыденно и совсем не страшно… Халльгрим прочистил горло, досадуя на себя, что не окликнул первым: теперь волей-неволей приходилось не спрашивать, а отвечать.

– Норсмадр! – понеслось над рекой грозное имя, похожее на боевой клич: северные люди! Халльгрим перевёл дух и добавил для острастки: – Викинги!

– Это мы и так видим! – прозвучало в ответ. – А куда Чернобог несёт, разбойнички?

Как ни мало смыслил Халльгрим в местных Богах, эти слова показались ему обидными. Он набрал полную грудь воздуха, так, что на чешуйчатой куртке разошлись прорези:

– Сами кто такие, чтобы спрашивать?

Могучий голос породил в обрыве хриплое эхо, но не успело оно отзвучать, как берег ответил:

– Хозяева земли здешней!

Это уже говорил тот, что сидел на вороном коне, и Халльгрим с удовлетворением понял, что не ошибся, угадав в нём вождя. Этот малый наверняка не в первый раз вот так вот переругивался с чужеплеменником, плывущим мимо на драконьей лодье… Он даже охрип точно так же, как сам Виглафссон. Наверное, привык командовать своими людьми сквозь вой ветра и плеск воды.

Халльгрим крикнул ему:

– Я смотрю, тебе нравится, что я на воде, а не на берегу.

Гардский хёвдинг раздумывал недолго:

– А ты причаливай, если не трусишь…

И погрозил Халльгриму кулаком.

Река плавно поворачивала к западу, и неприступный откос, вдоль которого ехали всадники, постепенно сходил на нет. Впереди расстилалась песчаная отмель, одинаково удобная и для всадников, и для корабля. Халльгрим указал на неё Можжевельнику – Олав посмотрел и согласно кивнул.

И скоро драккар повис над жёлтым песком, прочно уперев в него тридцать две сосновые лапы. А гарда-хёвдинг подъехал к самой воде, и норовистая тварь под ним заплясала, отдёргивая копыта от набегавших волн…

Какое-то время они с Халльгримом молча приглядывались друг к другу. Словенский вождь был молод, широк в плечах и черноволос. На тёмном от загара лице белел страшный рубец, тянувшийся через щёку и лоб. Рубец касался века, и от этого левый глаз гарда-хёвдинга всё время щурился – и до чего же нехорошо!

Потом он проговорил спокойно и негромко, так, словно пришла пора отбросить всякое баловство и не спеша рассудить о деле:

– Я приехал забрать пленника, которого ты посадил в мешок.

Халльгрим заранее готовил себя ко многому, но тут уж у него перехватило дух! Да что, в конце концов, мог сделать ему, хозяину моря, на широкой реке этот сухопутный вождь? Разве заставить пару дней держаться подальше от берега. А там Стейннборг…

– А не отдам? – спросил он хмуро.

Гардский хёвдинг чуть пригнулся в седле – вот-вот клюнет! – и сказал раздельно:

– Тогда буду тебя бить!

Оба владели чужой речью ровно настолько, чтобы понимать и быть понятыми. И было уже очень похоже на то, что договаривать предстояло мечам.

А уж они-то объясниться сумеют.

Хуже всего у гарда-хёвдинга были всё-таки глаза – бесцветные на прокалённом лице. Глаза ястреба, падающего с небес на добычу. Тут Халльгрим понял, чего тот от него добивался.

Поединка. Хольмганга…

Из-за мальчишки, притихшего в трюме, в кожаном мешке.

Сын Ворона не привык оценивать человека на лошади, но русский вождь был определённо силён. И крепко верил в себя. По крайней мере, Халльгрима не боялся нисколько. И он был здесь дома, этот шрамолицый. А Халльгрим пришёл, чтобы выстроить себе дом. Начинать это с драки…

– Молод ты меня бить, – сказал он миролюбиво.

Ещё он хотел сказать, что нужен ему был Торлейв конунг сын Мстилейва, а вовсе не подвернувшийся под руку сопляк, которого он был готов выпустить хоть сейчас, если только всадники и вправду были конунговыми людьми… Гарда-хёвдинг опередил его:

– Может быть, и молод, но зато не боюсь.

Халльгрим оглянулся на своих и зарычал сквозь зубы:

– Весло!

Видга первым подставил ему своё. И он свирепо шагнул через борт на скользкую пружинящую жердь. Воины замерли на местах, глядя ему в спину: поскользнись Халльгрим, срам будет несмываемый.

Но Виглафссон благополучно соскочил на песок…