Лебединая дорога

Могучий голос породил в обрыве хриплое эхо, но не успело оно отзвучать, как берег ответил:

— Хозяева земли здешней!

Это уже говорил тот, что сидел на вороном коне, и Халльгрим с удовлетворением понял, что не ошибся, угадав в нем вождя. Этот малый наверняка не в первый раз вот так вот переругивался с чужеплеменником, плывущим мимо на драконьей лодье… Он даже охрип точно так же, как сам Виглафссон. Наверное, привык командовать своими людьми сквозь вой ветра и плеск воды. Халльгрим крикнул ему:

— Я смотрю, тебе нравится, что я на воде, а не на берегу.

Гардский хевдинг раздумывал недолго:

— А ты причаливай, если не трусишь…

И погрозил Халльгриму кулаком.

Река плавно поворачивала к западу, и неприступный откос, вдоль которого ехали всадники, постепенно сходил на нет. Впереди расстилалась песчаная отмель, одинаково удобная и для всадников, и для корабля. Халлырим указал на нее Можжевельнику — Олав посмотрел и согласно кивнул.

И скоро драккар повис над желтым песком, прочно уперев в него тридцать две сосновые лапы. А гарда-хевдинг подъехал к самой воде, и норовистая тварь под ним заплясала, отдергивая копыта от набегавших волн…

Какое-то время они с Халльгримом молча приглядывались друг к другу.

Словенский вождь был молод, широк в плечах и черноволос. На темном от загара лице белел страшный рубец, тянувшийся через щеку и лоб. Рубец касался века, и от этого левый глаз гарда-хевдинга все время щурился — и до чего же нехорошо!

Потом он проговорил спокойно и негромко, так, словно пришла пора отбросить всякое баловство и не спеша рассудить о деле:

— Я приехал забрать пленника, которого ты посадил в мешок.

Халлырим заранее готовил себя ко многому, но тут уж у него перехватило дух! Да что, в конце концов, мог сделать ему, хозяину моря, на широкой реке этот сухопутный вождь? Разве заставить пару дней держаться подальше от берега.

А там Стейннборг…

— А не отдам? — спросил он хмуро. Гардский хевдинг чуть пригнулся в седле — вот-вот клюнет! — и сказал раздельно:

— Тогда буду тебя бить!

Оба владели чужой речью ровно настолько, чтобы понимать и быть понятыми.

И было уже очень похоже на то, что договаривать предстояло мечам.

А уж они-то объясниться сумеют.

Хуже всего у гарда-хевдинга были все-таки глаза — бесцветные на прокаленном лице. Глаза ястреба, падающего с небес на добычу. Тут Халлырим понял, чего тот от него добивался.

Поединка. Хольмганга…

Из-за мальчишки, притихшего в трюме, в кожаном мешке.

Сын Ворона не привык оценивать человека на лошади, но русский вождь был определенно силен. И крепко верил в себя. По крайней мере, Халльгрима не боялся нисколько. И он был здесь дома, этот шрамолицый. А Халлырим пришел, чтобы выстроить себе дом. Начинать это с драки…

— Молод ты меня бить, — сказал он миролюбиво. Еще он хотел сказать, что нужен ему был Торлейв конунг сын Мстилейва, а вовсе не подвернувшийся под руку сопляк, которого он был готов выпустить хоть сейчас, если только всадники и вправду были конунговыми людьми… Гарда-хевдинг опередил его:

— Может быть, и молод, но зато не боюсь. Халльгрим оглянулся на своих и зарычал сквозь зубы:

— Весло!

Видга первым подставил ему свое. И он свирепо шагнул через борт на скользкую пружинящую жердь. Воины замерли на местах, глядя ему в спину: поскользнись Халльгрим, срам будет несмываемый.

Но Виглафссон благополучно соскочил на песок… Гарда-хевдинг спрыгнул с седла и пошел ему навстречу, и Халлъгрим только тут как следует разглядел, на какого соперника напоролся. Благосклонная судьба не обделила сына Ворона ни плечами, ни ростом, — этому бойцу голову задирать не приходилось. Он молча смотрел на подходившего Халльгрима, не торопясь хвататься первым за меч.

Две дружины смотрели на двоих вождей. Ни те, ни другие не могли похвалить своего хевдинга в ущерб вражескому. Лицом к лицу стояли два воина, и самый придирчивый глаз не нашел бы в них недостатка. Стояли грудь в грудь — как два орла!

Ну, убью, а дальше, подумал Халлырим, глядя гардцу в железные серые глаза. Вот тебе, конунг, твоя Ас-стейнн-ки, а вот голова твоего ярла. Или он меня? Подойдет Хельги и…

Гарда-хевдинг повел плечами, и из-под просторного кожаного одеяния послышался металлический скрип.

— Мне твоя жизнь не нужна! — бросил он Халльгриму, как подачку. — Меч вышибу — отдашь мальчишку! И духу вашего чтобы здесь больше…

— Коня твоего возьму, — сказал ему Халльгрим. А про себя подумал: этого убьешь.

Он опустил руку к мечу, следя за тем, как гардский вождь неторопливо проделывал то же. Пальцы обняли знакомый черен, выложенный потертым серебром, и меч выполз из ножен с шипением потревоженной змеи.

Не трону, внезапно решил Халльгрим, чувствуя, как привычно подобралось все тело, как нашли опору крепко расставленные ноги, как глубоко и емко, точно перед прыжком в прорубь, вошло дыхание в обтянутую панцирем грудь… Обезоружу, и хватит. От этой мысли сразу стало спокойно и легко на душе.