Лебединая песнь

– Сейчас начнутся мои самые любимые кадры. – Он кивком указал на экран, где из здания вырывались языки пламени и на носилках лежали изувеченные тела. – Вот я! Стою у автомобиля! Ну, я бы не сказал, что это был продолжительный кадр!

Его внимание вернулось к ней.

– О, – мягко заметил он, – мне нравится ваше ожерелье.

Бледная рука с длинными тонкими пальцами скользнула к шее Сестры Жуть.

Женщина хотела отпрянуть, потому что не могла вынести, чтобы эта рука прикоснулась к ней, но голос гипнотизировал ее, эхом звучал в сознании. Она содрогнулась, когда холодные пальцы коснулись распятия. Незнакомец потянул цепочку, но и распятие, и цепочка припечатались к ее коже.

– Приварилось, – сказал человек. – Мы это поправим.

Быстрым движением руки он сорвал распятие – с кожей. Ужасная боль пронзила Сестру Жуть, как электрический разряд, но зато освободила ее сознание от покорности, и мысли прояснились. По щекам покатились жгучие слезы.

Человек держал ладонь вверх, распятие и цепочка подрагивали перед лицом бедной женщины.

Он стал напевать голосом маленького мальчика:

– Мы пляшем вокруг кактуса, кактуса, кактуса…

От его пальцев поднялись языки пламени. Когда ладонь покрылась огнем, как перчаткой, распятие и цепочка стали плавиться, закапали на пол.

– Мы пляшем вокруг кактуса в пять часов утра!

Сестра Жуть глядела в его лицо. При свете охваченной пламенем руки она видела, как меняются его кости, оплывают щеки и губы, на поверхности без глазниц появляются глаза различных оттенков.

Последняя капля расплавленного металла упала на пол. На подбородке человека прорезался рот, похожий на рану с кровоточащими краями. Рот ухмыльнулся.

«Свет изгнан», – прошептал он.

Фильм прекратился, пламя лизнуло экран. Красную портьеру, за которую все еще держалась Сестра Жуть, охватил огонь. Женщина вскрикнула и отдернула руки. Волна удушающего жара заполнила кинотеатр, стены занялись.

– Тик-так, тик-так, – сказал мужской голос весело. – И время не остановить.

Потолок осветился и вспучился. Человек двинулся к ней. Сестра Жуть закрыла голову руками и ринулась назад сквозь охваченный огнем занавес. Ручейки шоколада стекали с прилавка. Несчастная подбежала к двери, а нечто за ее спиной визжало:

– Беги! Беги, свинья!

Она успела сделать три шага – и дверь позади нее превратилась в огненный щит. Сестра Жуть помчалась как сумасшедшая по руинам Сорок второй, а когда осмелилась оглянуться, то увидела, что бушующее пламя охватило весь кинотеатр, крышу его будто сорвало чьей-то чудовищной рукой.

Когда хлынул дождь стекла и кирпичей, она бросилась на землю под защиту развалин. В несколько секунд все оказалось кончено, но Сестра Жуть лежала, съежившись, и дрожала от страха, пока не упал последний булыжник. Потом она высунулась из укрытия.

Теперь руины кинотеатра не отличались от других пепелищ. Здание сгинуло. К счастью, с ним сгинула и тварь с огненной ладонью.

Женщина ощупала разодранное до мяса кольцо, охватывавшее ее шею, и пальцы ее испачкались в крови. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять: распятие и цепочка действительно исчезли. Она не помнила, как они к ней попали, но она гордилась ими. Она считала, что они защищают ее, и теперь чувствовала себя обнаженной и беззащитной.

И тогда Сестра Жуть поняла, что там, в дешевом кинотеатре, смотрела в лицо злу.

Черный дождь лил все сильнее. Она свернулась в клубок, прижала руки к кровоточащей шее и, закрыв глаза, стала молить о смерти.

Она поняла, что Христос не спустится на летающей тарелке. Судный день уничтожил невинных в том же огне, что и грешников, и Царствие Божие – это мечта психов. Из ее горла вырвалось рыдание, порожденное душевной мукой.

«Пожалуйста, Иисус, забери меня к себе, пожалуйста, прямо сейчас, сию минуту, пожалуйста, пожалуйста…» – просила она.

Но когда она открыла глаза, черный дождь продолжался. Ветер крепчал и нес теперь зимний холод. Она промокла, ее мутило, зубы стучали. Измученная, она села. Иисус сегодня не появится. Она решила, что умрет позже. Не было смысла по-дурацки лежать здесь, на дожде.

«Один шаг, – подумала она. – Один шаг, потом еще один, и ты попадешь туда, куда нужно».

Куда именно – она не знала, но ей следовало соблюдать большую осторожность, потому что зло было многолико и таилось повсюду. Повсюду. Правила изменились. Земля обетованная – это свалка, а сам ад пробился на поверхность земли.

Она понятия не имела, какова причина таких разрушений, но вдруг ей пришла на ум ужасная догадка – а что, если повсюду так, как здесь? Сестра Жуть отбросила эту мысль прежде, чем она внедрилась в сознание, и с усилием встала.

Ветер мешал ей идти. Дождь хлестал так, что даже в четырех футах ничего не было видно. Она решила пойти туда, где, по ее представлениям, находился север, потому что в Центральном парке могло сохраниться хотя бы одно дерево, под которым можно было бы отдохнуть.

Она пригнулась и сделала шаг наперекор стихиям.

Глава 13 Еще не три

– Дом завалился, мама! – вопил Джош Хатчинс, с трудом выбираясь из грязи, щебня и обломков досок, придавивших ему спину. – Смерч уже ушел!