Лебединая песнь

Мальчик переступал через тела. Он видел трупы на картинках в отцовских журналах о наемниках, но те трупы были другими. Эти были раздавлены и не имели ни пола, ни других человеческих признаков, кроме изодранной в клочья одежды. Но среди них не было ни его отца, ни матери. Роланд решил, что родители живы и находятся где-то здесь. Он знал, что они живы, и продолжал искать. Он чуть было не провалился в широкую щель, разделившую кафетерий надвое. Когда он заглянул туда, то не увидел дна.

– Мама! Папа! – крикнул он в другую половину кафетерия, но опять не получил ответа.

Роланд стоял на краю щели, дрожа всем телом. Одна часть его «я» сжималась от страха, другая, более глубоко запрятанная, казалось, становилась только сильнее, всплывала на поверхность, вздрагивая не от страха, а от ясного холодного возбуждения. В окружении смерти он остро ощущал биение жизни в своем теле и от этого чувствовал себя одновременно просветленным и опьяненным.

«Я жив, – подумал он. – Я жив».

Внезапно крушение кафетерия в «Доме Земли» представилось ему в другом свете, преобразилось: он находился посреди поля битвы, усеянного мертвыми телами, а вдалеке из горящей неприятельской крепости вырывались языки пламени.

Он держал в руках измятый щит и окровавленный меч, он почти испугался, но все еще стоял и все еще был жив после жестокой сечи. Он привел на это вздыбленное поле легион всадников, а сейчас был один, потому что остался последним живым рыцарем в королевстве.

Один из израненных воинов приподнялся и тронул его за ногу.

– Прошу, – открылся окровавленный рот. – Пожалуйста, помогите…

Роланд заморгал, ошеломленный. Он увидел женщину средних лет, нижнюю часть ее тела зажало между каменными плитами.

– Пожалуйста, помогите мне! – молила она. – Мои ноги… о… Мои ноги…

«Женщинам не полагается быть на поле боя, – подумал Роланд. – О нет!»

Но, поглядев вокруг и вспомнив, где находится, он заставил себя тронуться с места и двинулся прочь от края щели.

Он продолжил поиски, но найти отца и мать не удавалось. Может, их завалило, решил он, или, может, они провалились в расщелину, в этот мрак внизу. Может быть, он видел их тела, но не узнал их.

– Мама! Папа! – завопил он. – Где вы?

Ответа не было, только чьи-то всхлипы и голоса, пронизанные болью.

Сквозь дым блеснул свет и попал на его лицо.

– Эй, – сказал кто-то, – как тебя зовут?

– Роланд, – ответил он. Какая же у него фамилия? Несколько секунд он не мог вспомнить. Потом добавил: – Роланд Кронингер.

– Мне нужна твоя помощь, Роланд, – сказал человек с фонариком. – Ты в состоянии ходить?

Роланд кивнул.

– Полковник Маклин попал в ловушку внизу, в пункте управления. В том, что от него осталось, – поправился Тедди Уорнер.

Он был согнут, как горбун, и опирался на кусок стальной арматуры, который использовал вместо трости. Часть проходов оказалась полностью перекрыта каменными плитами, другие вздыбились под немыслимыми углами или были разделены зияющими расщелинами. Стоны и плач, мольбы к Богу эхом разносились по всему «Дому Земли». Некоторые стены, там, где тела расплющили ходившие ходуном скалы, были забрызганы кровью. Капитан нашел в развалинах с полдюжины более или менее здоровых гражданских, и только двое из них, старик и девочка, не обезумели, но у старика было сломано запястье и оттуда торчала кость, а маленькая девочка ни за что не хотела покинуть место, где пропал ее отец. Поэтому Уорнер продолжал искать в кафетерии того, кто мог бы помочь ему, к тому же решил, что на кухне может обнаружиться нужный выбор ножей.

Сейчас Уорнер светил в лицо Роланду. Лоб мальчика был ободран, взгляд расфокусирован, но в целом он, казалось, избежал серьезных травм. Лицо подростка было бледно и в пыли, а темно-синяя рубашка разорвана, и через дыры виднелись ссадины на желтоватой тощей груди.

«Не ахти, – решил Уорнер, – но сгодится».

– Где твои родители? – спросил Уорнер, и Роланд помотал головой. – Хорошо, слушай меня. Мы разбиты. Вся страна разбита. Я не знаю, сколько тут погибло, но мы живы, и полковник Маклин тоже. Но пока мы просто остались в живых, а нам надо еще навести порядок, насколько это удастся, и помочь полковнику. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Думаю, да, – ответил Роланд.

«Разбиты, – подумал он. Его мысли путались. – Через несколько минут, – решил мальчик, – я проснусь в своей постели в Аризоне».

– Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты держался около меня, Роланд. Мы пойдем назад, на кухню, и найдем там что-нибудь острое: нож для резки мяса, топорик – что угодно. Потом мы вернемся в командный пункт.

«Если я смогу найти дорогу назад», – про себя уточнил Уорнер, но не решился сказать об этом.

– Мои родители, – неуверенно начал Роланд. – Они здесь… где-то.

– Они никуда не денутся. Сейчас полковник Маклин нуждается в помощи больше, чем они. Понимаешь?

Роланд кивнул.

«Рыцарь Короля», – подумал он.

Король попал в ловушку в подземелье, и ему нужна его помощь! Родители его пропали, их смело в катастрофе, и крепость Короля разбита.

«Но я жив, – сказал себе Роланд. – Я жив, и я Рыцарь Короля».

Он сощурился в свете фонарика.