Лебединая песнь

11 сентября. Сегодня на службе Леля сказала мне, что вчера провожала Олега и Асю: они поехали дней на десять в Новгород посмотреть старину. Странное чувство у меня к Леле: я не могу отдать себе в нем отчета. Она меня интересует и мне жаль ее, а вместе с тем меня охватывает всегда досада, что она у Бологовских совсем своя, а я все еще чужая! Я как будто ревную их семью к Леле, а иногда и Лелю к ним. Ее у них все ласкают, как кровно близкую, про Сергея Бологовского, которого я и узнать не успела, она говорит так, как будто с детства к нему привыкла. Все дамы – гостьи тоже знают ее и ласкали, по какому-то поводу она произнесла: «Дедушка, приезжая из дворца всегда говорил про государя: он очарователен». Она сказала эти слова a propos ^[70], не жонглируя ими, и я хочу только отметить, что ее любят отчасти за деда и за мать, и она это считает естественным. А я вот сколько бы не оказывала услуг этим людям, все равно стою в стороне, потому только, что их предки чужие мне; я сама же ударяюсь о родословный принцип! Леля к этому кругу принадлежит органически, но мне кажется вовсе не ценит его. «Похоже» в Асе меня восхищает, а в Леле задевает лично, а могло бы, казалось, быть как раз наоборот! Собой Леля тоже очень хороша, даже рядом с Асей. Лицо Аси поэтичней: гущина ресниц, белоснежный лоб с голубыми жилками на висках и длинная шейка придают ей удивительное очарование, она напоминает лилию. У Лели глаза карие, которые составляют оригинальное сочетание с золотистым отливом волос, кожа имеет несколько матовый оттенок; нос у нее с горбинкой и тонкими подвижными ноздрями, которые раздуваются как у породистой лошадки; у нее несколько впалая грудь, но это не портит ее фигуры; она тоже очень изящна и одевается с большим вкусом, несмотря на нужду и заплаты. Если Ася – лилия, то Леля – чайная роза, они обе похожи на редкие цветы и когда я вижу, как заботливо охраняют и ту, и другую от каждого грубого или загрязненного прикосновения – у меня возникает одновременно чувство зависти и восхищения, и неослабевающего интереса к обеим; но люблю, несмотря на все, я больше Асю, которая гораздо искренней и сердечней Лели.

13 сентября. Откуда эта тоска, которая постоянно с такой силой овладевает мной? «Власть прошлого» и «В дебрях Индии» натолкнули мои мысли на многое… Я, кажется, верю, что настоящая жизнь только ступень космических нескончаемых периодов. Божественная мудрость указывает туда, где нет конца… что значит наша встреча и моя любовь в цепи бесконечных перевоплощений, цель которых развитие и усовершенствование человеческого духа? Быть может в следующее существование я снова встречу его, быть может он уже сто раз любил меня, а не ее, и стоит ли так грустить? Тоже самое и с моей Родиной: ведь все лучшее и великое, что она создала, запечатлелось в вечности, нашло себе отражение там, где все несгораемо, где живут все великие формы, застрахованные навсегда от разрушительных неосторожных прикосновений. А я вот, ломая руки над гибелью всего, что любила – от героизма русских старых полков и их погубленных знамен до фресок и стен древних церквей – тревожу больные старые флюиды уходящего прошлого, которые бередят мои же раны и торможу свое восхождение! На протяжении тысячелетий, может быть, мой дух выбивался из темноты полуживотного состояния, из невежества и себялюбия, и вот, когда я уже начинаю прозревать в дали бессмертия, когда я уже многое постигла, я присосалась, как пиявка, к отживающему прошлому временной Родины и кармическому образу мужчины, которому в этой жизни суждено пройти мимо меня! Мимо. Надо же иметь силы взглянуться правде в глаза. Он проходит свою эволюцию, при следующей встрече он, может быть, будет и очищенней, и возвышенней, и мудрее, но вот меня терзает и убивает мысль, что гонимым русским аристократом он уже не будет, так как этот именно момент уже не повторится в смене существований: у него уже никогда не будет именно таких черт лица, такого склада губ, такого изящества в движениях, такой интонации! Сколько поколений из гвардейцев должно было предшествовать ему, чтобы дать такую законченную кристаллизацию формы! Один раз в нем соединилось все, что я люблю, и он пришел не для меня! Ну, плачь же над этим, глупая, если ты не можешь подняться выше формы! Через любовь к нему я прорастаю ввысь к самоотречению, и эта же любовь держит меня в тисках классовых предрассудков. Я запуталась, запуталась.