Лебединая песня ГКЧП

Горбачев предложил создать вместо Секретариата комиссии. Егор Лигачев возглавил комиссию по аграрным вопросам, а Александр Яковлев — по международным и по внешней политике СССР. Председателем идеологической комиссии стал Вадим Медведев. Таким образом, как шутили тогда журналисты, Горбачев развел по углам Лигачева и Яковлева. Поста второго, весьма влиятельного, секретаря партии не стало. В то же время роль Яковлева не была утрачена. Напротив, практически возросла, учитывая его близость к Горбачеву в ходе осуществления крупных международных дел, визитов, поездок, приемов зарубежных гостей, в том числе и на очень высоком уровне, участие в подготовке различных документов, докладов. Он, по существу, оказался правой рукой Горбачева в проведении международной политики Советского государства, а Лигачев стал уходить в тень.

Было ясно, что его работа на посту председателя комиссии по аграрным вопросам бесперспективна, потому что никому до сих пор, в том числе и Горбачеву в его бытность секретарем ЦК по вопросам сельского хозяйства, не удалось сколько-нибудь явно улучшить дела в этой сложной области народного хозяйства. Прозорливые политики могли тогда прогнозировать, что это назначение наверняка означало конец политической карьеры Лигачева.

Последняя попытка вернуть утраченную власть была предпринята Лигачевым на XXVIII съезде КПСС. Как известно, альтернативно на пост заместителя Генерального секретаря КПСС была выдвинута кандидатура Ивашко, которого горячо и решительно поддерживал Горбачев. На съезде развернулась острейшая борьба, в ходе дискуссии складывалось впечатление, что большинство делегатов съезда поддерживает все-таки Лигачева. И Горбачеву пришлось приложить немало усилий, используя в том числе и закулисную работу с делегатами, чтобы не допустить избрания Лигачева.

Но Егор Лигачев до последнего часа верил в свою звезду и упорно не снимал свою кандидатуру. Он стоял до конца. Но этот последний раунд в политической битве он проиграл и был вынужден уйти в отставку.

Многие факты, однако, свидетельствовали, что великое противостояние двух разнонаправленных политических сил, во главе которых оказались яркие, одаренные личности, только входит в свою критическую фазу. Следовательно, до сих пор и я видел только цветочки. Ягодки же были впереди.

Глава XXII БОЙКОТ

Вспоминаю об одном публичном письме, на которое нельзя было не обратить внимание. Оно, как выяснится позднее, преследовало далеко идущие цели.

9 января 1991 года ленинградская газета «Смена» опубликовала открытое письмо, адресованное Комитету Верховного Совета СССР по вопросам гласности, прав и обращений граждан, подписанное некоторыми народными депутатами РСФСР и Ленсовета, а также писателями.

В письме, в частности, говорилось: «В своем предновогоднем выступлении руководитель Центрального телевидения Леонид Кравченко объявил на весь Союз, что народу отныне требуются развлекательные и спортивные передачи, а также телевикторины, но не политика, поскольку от политики народ устал. Это означает, что руководство ЦТ разработало и намерено проводить в жизнь новую программу действий, являющуюся, на наш взгляд, программой умышленного оглупления телезрителей…

…Рассматривать ее можно только как попытку усыпить разбуженное сознание людей, превратить народ в бездумное быдло, развлекающееся викторинами в то время, когда в стране льется кровь, в переходах метро просят милостыню беженцы, а полки магазинов остаются бесстыдно голыми.

…Мы просим комитет принять срочные меры для защиты гласности и права граждан самостоятельно, без навязчивой идеологической опеки Л. Кравченко и тех, кто за ним стоит, решать, какие передачи смотреть, что при этом думать и чувствовать. И как жить. Мы также просим комитет дать заключение: законна ли такая попытка отдельных чиновников вводить в стране информационную блокаду.

Со своей стороны мы всеми имеющимися у нас силами и средствами будем добиваться отставки Леонида Кравченко. Мы надеемся, что нас поддержат те, кто не хочет хлебать развлекательно-успокоительную баланду, сваренную мастерами информационного насилия.

Пусть на этих мастеров ляжет ответственность за то, что доверие к любимым выступлениям и обращениям государства, чьим рупором является сегодня Центральное телевидение, будет подорвано окончательно».

На следующий же день письмо перепечатала и распространила на весь Союз газета «Известия». Тогда мы еще не знали, какая очередная акция последует за этим. Но было очевидно, что мы стоим у начала новой, более жесткой, более изощренной кампании, разворачиваемой по широкому фронту.