Лебединая песня мамонта

«Шавермама» еще была открыта – она, как лучшие рестораны курортной Ниццы, работает до последнего посетителя. На этом ее сходство с лучшими ресторанами, увы, заканчивается, но Валерий Петрович в неизменном восторге от тамошнего главного блюда. Мне это на руку: результативные переговоры всегда ведутся за столом, а не на бегу. Я надеялась, что за едой участковый меня как минимум выслушает. А насытившись, глядишь, подобреет и ответит согласием на мою просьбу.

В поздний час «Шавермама» оставалась одним из последних оазисов в пустыне засыпающего микрорайона. От нечего делать я скользила взглядом по прерывистой линии первых этажей, сплошь занятых разными заведениями. Почти все они уже закончили работать. Светились только цифры «24» над окошком в двери круглосуточной аптеки и витрина магазинчика одежды «Для всей семьи». Там, как золотая рыбка в аквариуме, сновала туда-сюда женщина в ярком оранжевом комбинезоне – то ли хозяйка лавочки, то ли дизайнер. Она обновляла экспозицию: в преддверии теплого сезона переодевала «в летнее» семейство манекенов за стеклом.

Действовала женщина методично: сначала полностью разоблачила всех четырех кукол – условных папу, маму и деток, потом начала одевать. Почему‑то бесполые пластмассовые голыши выглядели очень непристойно, даже более вызывающе, чем живые нудисты. Наверное, женщина это понимала, потому и занялась переодеванием манекенов ночью, когда этого никто не видел.

Почти никто. Только случайный зритель в моем лице да, может, видеорегистраторы припаркованных у тротуара автомобилей…

Блин!

Я дернулась, будто меня кольнули иголкой. На самом деле почти это и случилось: меня ударило током внезапное понимание.

Оно касалось всего одного момента, но ключевого. Так сказать, краеугольного камня – основы всего сооружения.

Как только этот архиважный фрагмент изменился, остальные кирпичики зашатались, посыпались, а потом снова сложились в единую конструкцию, поменявшись местами.

И тут же, словно по сигналу, погас свет в окне кабинета Чайковского.

Я поняла, что это знак, встала с лавочки и поспешила навстречу участковому.

Глава 18 Кому хэппи, кому энд

– Давайте уже начнем! – снова предложила Ирка.

Нарядная, в приподнятом настроении, она стояла во главе стола, нетерпеливо ожидая возможности открыть то, что сама назвала отчетным собранием.

– Еще чуть-чуть, – попросила я, посмотрев сквозь стекло на улицу.

Все участники встречи уже были на месте, запаздывал только специальный гость – участковый.

– Сколько можно ждать? Начнем. Я потом повторю свой доклад специально для Валерия Петровича. – Ирка откашлялась, одернула на себе щегольский жакет и подняла картонный стаканчик с логотипом булочной. – Дорогие друзья, сегодня мы с вами собрались тут, чтобы…

– Секундочку! – Я наконец увидела на другой стороне улицы участкового, который дожидался зеленого сигнала светофора, вскочила со стула и поспешила ему навстречу.

Мы едва не столкнулись в дверях.

Поговорить было некогда – Ирка, наш докладчик-модератор с функциями тамады, не прервала свою тронную речь, уже успела и пообещать аудитории оглашение итогов завершенного расследования, и напомнить, с чего оно началось. Я только быстро спросила Чайковского:

– Да или нет?

– Да, – так же коротко ответил он.

И мы прошли в уголок, занятый нашей компанией.

– Всем добрый вечер, прошу прощения, опоздал, зато пришел не с пустыми руками, – объявил Валерий Петрович и скромно выложил на край стола между двумя бумажными тарелочками свое подношение.

Два плоских камня в царапинах параллельных линий.

– Мои гальки! – Бордовский вскочил и проворно оббежал стол, пиная ножки стульев, сидящих на них людей и даже не извиняясь. – Нашлись!

Схватив камни, он прижал их к груди и, кажется, прослезился – глаза его подозрительно заблестели. Благородное собрание взволнованно зашумело.

Ирка левой рукой указала Чайковскому на оставленный для него стул, а правой постучала по столешнице, требуя тишины. Предоставлять слово другому оратору она не собиралась, сама еще не все сказала.

– Не зря я всегда говорю: во всем есть плюсы! – Подруга не упустила возможность лишний раз подкрепить свою позицию убежденной оптимистки. – Если бы Боря не промахнулся мимо нужной буквы и не обозвал Юлю нехорошим словом, она не психанула бы, не прибежала к Ленке плакаться в жилетку, не пошла потом домой необычным путем мимо заброшенного здания, не услышала там бабах со шмяком – и не было бы этого нашего расследования, в результате которого к Геннадию вернулись его артефакты!

– И все‑таки психовать из-за того, что мальчик нажал не на ту букву на клавиатуре, было чересчур. – Тетушка выступила в защиту Бори. – Так и до развода недалеко! Хорошая жена должна быть терпеливой.

Марина закатила глаза:

– Ой, из-за какой ерунды молодые разбегаются, знали бы вы! Вот в моей практике эфт-терапевта…

– Кого-кого?! – вскинулась Джуля, услышав незнакомое мудреное словечко.

– ЭФТ – эмоционально-фокусированная терапия, направление, сочетающее элементы клиент-центрированной терапии, системной терапии и теории…