Лебединое озеро Ихтиандра

— Гелен и Ари убеждали меня, что их основная цель — накопить капитал. Вот соберут несколько миллионов евро и свалят из Москвы. Да только они давно эти суммы получили, а охоту продолжают. Вряд ли смогут остановиться. Для них не бабло главное — девушки кайфуют больше клиентов.

Леня кашлянул и заговорил:

— Насколько я понял, бизнес выглядит так. Подыскивается дичь, она обрабатывается психологически, поселяется в «Приюте доброй Клары», где воздействие на нее продолжается. Затем находится клиент, ему необходимо сначала от души поиздеваться и лишь потом убить человека, который символизирует его жену, тещу, падчерицу, начальника. Я прав? Вы психолог, составляющий сценарий охоты, Ари загонщик, Гелен мозговой центр, а какова роль Софьи, Эдуарда и Ренаты?

Патрик закатил глаза.

— Рена хочет денег, она всего-то провожает дичь к месту охоты. Иногда едет вместе с человеком, иногда тайком за ним присматривает. Но когда жертва на старте, Рена исчезает и начинается время Ари. А Соне и Эдику нужны деньги на благотворительность!

Последняя фраза прозвучала настолько нелепо, что Леня даже привстал.

— На что?

Психолог кивнул:

— Вы не ослышались! Софья происходит из семьи Мурмуль, ее предки тратили почти всю прибыль на «Приют доброй Клары». У Сони навязчивая идея не ударить в грязь лицом перед их памятью. Она действительно многим помогает, всех кормит, поит, устраивает. Но денег у Мурмуль мало, Эдуард безынициативен. Чтобы хоть как-то сохранить дело, завещанное поколениями Мурмуль, Софья из кожи выпрыгивала, искала спонсоров, но долгое время безуспешно.

«Приют доброй Клары» дышал на ладан, но тут появилась Ари и предложила Софье:

— Даю вам средства, использую убежище для своих целей, а вы укрываете тех, кого приведут к вам по моему указанию. Молчите, когда постоялец исчезнет, я даю деньги — и вы можете помогать сирым и убогим.

Софья с Эдиком согласились, и сейчас их предприятие процветает. В нем, например, пригрели старика Поповкина, он обуза, жертва болезни Альцгеймера, кому такой нужен?

Я сдержала возмущенный возглас. Отлично помню, как Софья в библиотеке спросила у Ренаты: «Может, Николай Ефимович кому-нибудь понравится?» Она хотела избавиться от безумного дедули. И вообще, мне следовало раньше понять суть подслушанных бесед и позднейшего рассказа Софьи о том, что случилось с Лерой. Ее история категорически не совпадала в деталях. Но я не заметила вовремя нестыковок.

— Или повар Вадим, — как ни в чем не бывало продолжал Патрик, — он недавно вышел из заключения, у него нет ни друзей, ни денег, ни жилья.

Я невольно кивнула в такт словам Патрика. Хорошо помню, как тихо вошла на кухню, а повар вздрогнул, обернулся и отрапортовал: «Я на работе». Меня удивила его реакция, но сейчас я знаю: у него сработал рефлекс зэка, который должен при виде охраны и воспитателей докладывать о том, чем занимается.

— Соня его пригрела, — говорил Патрик, — дала работу на кухне. Бескорыстно. Вадим проживет в приюте до тех пор, пока не ощутит в себе сил выйти в мир. Светлана! Она тоже обласкана и пользуется вниманием. Вспомним Настю. Ее на самом деле пристроили к лучшему сурдологу, девочке вшили имплант, она обретет слух.

— Еще один феномен для вашей диссертации, — протянул Леня, — этакий дуализм, с одного бока благодетели, с другого убийцы.

— Нет, нет, — заволновался Патрик. — Они никого не лишали жизни, Софье и Эдуарду требовались средства для функционирования приюта, они хотят помогать людям, но на благие дела нужны деньги, и немалые. Поверьте, Мурмуль ничего не оставляли себе, все вкладывалось в несчастных, например, в таких, как Настя.

— Здорово! — подпрыгнул Ковалев. — Убили Валерию, а ее дочке вернули слух.

— Ну конечно, — обрадовался Патрик, — вы правильно оценили ситуацию. Назарова никчемная мать, что она могла дать ребенку? А? Ее смерть девочке во благо. Насте найдут новую семью. Мы с Соней и Эдиком исполняем благородную миссию, а Ари и Гелен набивают карманы и потакают своим низменным желаниям мучить людей.

Я вздохнула. Патрик забыл, что пару минут назад рассказывал о своих планах купить себе домик у моря?

— Мы черное и белое, — пафосно вещал психолог, — думаете, мне приятно работать с психопатками? Но приют пропадет без денег. Возьмем Антонину! Какова судьба инвалида? Она печальна: умерла любящая бабушка, вместо нее появились отвратительные родственники. Они бы сдали девочку в дом престарелых, там содержатся и дети-колясочники. Антонюк впереди ждали мучения. Мы помогли Тоне спокойно завершить земной путь. Думаю, она бы обрадовалась, узнав, что полученные Соней за нее средства пошли на ремонт чердака.

— Очень хозяйственно, — процедил Леня. — Инвалидную коляску вы не выкинули, но это глупо! Кресло — улика!

Патрик улыбнулся.