Лебединый крик (сборник)

Не взволновалась, не поднялась тогда Москва. А когда попытался Болотников в город пробиться силой, поддержали посадские люди ратников Шуйского.

Не пробился в Москву Болотников. Как прежде, стоит в Коломенском.

Измена Ляпунова

Прокопий Ляпунов – дворянин, военный начальник. Происходил он из богатого рязанского рода.

Во время царя Бориса Годунова, когда Лжедмитрий I только появился на русской земле и царские войска осаждали Кромы, Ляпунов под Кромами командовал отрядом рязанцев.

Неспокойно было тогда среди царских войск. И здесь зарождалась смута.

Был у Ляпунова дружок, дворянин Артемий Измайлов. Поколебал он нестойкую душу Прокопия Ляпунова.

– К царю Дмитрию надо податься, – твердил Измайлов.

Когда скончался Борис Годунов и русским царем стал его сын Федор, изменил царю Федору Ляпунов. Ушел к самозванцу с рязанской ратью.

Потом, когда Лжедмитрий был убит и на русский престол был избран Василий Шуйский, – не признал Ляпунов и Шуйского.

Против Шуйского шел Болотников. Примкнул Ляпунов к Болотникову. Пришли рязанцы с восставшими под Москву. Войска Ляпунова прикрывали юго-восток Москвы, помогали блокаде города.

Болотников готовился к главной битве.

И вдруг примчался к Болотникову казак Матвей Перебейнога:

– Ляпунов…

– Что Ляпунов?

– Прокопий…

– Что Прокопий?

– Изменил Ляпунов Прокопий!

Не обошлось и на этот раз без дворянина Артемия Измайлова. Это он уговорил Прокопия Ляпунова изменить Болотникову.

– К царю Василию надо податься, – твердил Измайлов. – Не по дороге нам с голытьбой, с Болотниковым.

Перешел Ляпунов на сторону Василия Шуйского. Перед царем покаялся. Просил прощения.

Простил его Шуйский. Даже награды были. Получили рязанские дворяне по деньге золотой. Получили рядовые ратники по деньге серебряной.

Узнал Болотников об измене Прокопия Ляпунова, тяжело вздохнул.

Смутное время. Сложное время. Разные люди тогда встречались. Как на качелях: то туда, то сюда взлетали.

Коломенское

Месяц простояли повстанцы под Москвой у села Коломенского. Рядом Москва-река. Рядом речка бежит Котловка.

Место высокое. Далеко видно.

Несколько раз пытались восставшие ворваться в Москву.

Начали со штурма Серпуховских ворот. Не получилось. Вскоре бои вспыхнули у Симонова монастыря. И снова удачи не было.

Затем ожесточенные схватки завязались в районе Красного села, на берегу реки Яузы. Победу никто не вырвал. Ночь развела войска.

Наконец, 2 декабря 1606 года развернулось решительное сражение. Сошлись войска у Даниловского монастыря, у села Заборье. К этому времени к царю Василию Шуйскому подошла помощь – ратники из Смоленска, Вязьмы, Твери, Ярославля.

Целый день продолжалась битва.

Второй день продолжалась битва.

Наступил решающий, третий день.

В восстании Болотникова принимали участие отряды казаков. Они сражались у села Заборье. На Заборье был направлен один из главных ударов царских воевод. Казаки попали в окружение. Они еле держались.

Распорядился Болотников направить на помощь казакам одного из ближайших своих сподвижников Истому Пашкова.

Двинулся Пашков со своими людьми к Заборью.

Торжествуют казаки. Вот она – рядом помощь.

Идут ратники Пашкова. Идут. Минута – и примут с врагами бой.

И вдруг… Что такое?!

Не сразу все поняли, что измена.

Не вступил Истома Пашков в бой с царскими войсками, не освободил из окружения казаков. Развернул своих ратников и перешел на сторону воевод.

Разгромив казаков, царские войска обрушились на главные силы Болотникова.

Не устояли восставшие. Дрогнули. Побежали.

Победно царские воеводы вошли в Коломенское.

Ишута

После поражения Болотникова под Москвой воеводам достались пленные. В числе тех, кто был схвачен, оказался и Ишута Рябой.

Начались боярские расправы над непокорными.

Согнали пленных в тюрьмы. Сидит Ишута. Ждет своей участи.

Обратился к соседу:

– Может, отпустят?

– Жди! – рассмеялся сосед.

– Может, всыпят розог, и этим все кончится?

– Как бы не так, – рассмеялся сосед.

– Повесят? – с испугом спросил Ишута.

– Может, и повесят, – сказал сосед.

Поежился Ишута. Представил виселицу. Себя на виселице. Висит. Болтается.

Лезет опять к соседу:

– А может – на плаху?

– Может, и на плаху, – сказал сосед.

Поежился Ишута. Представил себя на плахе. Подошел палач. Топор в руке. Взлетел топор над Ишутой. Покатилась Ишутина голова.

Несколько дней сидели в темнице узники. Ожидали, что будет.

И вот вывели их на улицу. Ночь. Мороз. Звезды с неба на землю смотрят.

Снова Ишута гадает: «Может, отпустят, может, розог всыпят, и этим все кончится…»

Река Яуза рядом. Лед. Во льду прорубь.

Привели пленных к реке. В ряд построили.

Появился огромный нечесаный мужик. В руках дубина.

Подошел к первому. Хвать дубиной по голове – и в прорубь.

Подошел ко второму. Хвать – и в прорубь.

Поравнялся нечесаный мужик с Ишутой.

Понял Ишута: все!

Схватили Ишуту за руки, за ноги, потащили к реке, оглушили дубиной по голове. Опустили под лед в Яузу.

Кончил свой век Ишута.

Все просто. Все ясно. Э-эх, жизнь человечья! Ни веревок, ни пуль, ни топора не надо.

Смутное время. Страшное время. Лютость по русской земле ходила. Сила ломила силу.

Крест поцеловал