Лебон (СИ)

Вот уже десять дней как я хожу сам не свой. Опять почти не ем, много курю и так же много думаю. Каждый день по несколько раз я бью себя по рукам, лишь бы не написать ему или не позвонить. Не потому, что мне хочется выяснить, что вообще между нами происходит, и не для того, чтобы обсудить, что тогда было за утро, оставившее после себя ноющий отпечаток, словно он воспользовался мной и выставил за дверь, как какую-то шлюху.

Я хотел позвонить, потому что скучаю. Очень сильно, до боли скучаю.

Словно у меня в грудной клетке сидит еж, который периодически двигается, и сотни иголок протыкают меня изнутри и не дают нормально дышать. Иногда я всерьез задумываюсь о том, что я бы, наверное, ничего бы не пожалел для того, чтобы иметь возможность увидеть его улыбку, чтобы прикоснуться к его лицу кончиками пальцев, положить ладонь на его грудь и послушать, как бьется его сердце. Сотню раз я твердил себе, что нельзя его любить, что это не тот случай, да и в конце концов, я же не идиот и понимаю, что это не взаимно… и бесполезно. Он появился в моем сердце как крохотное семечко, которое, не спрашивая у меня разрешения, разрослось в огромный куст, и теперь моя кожа трескается по швам, ибо не удержать внутри это огромное — Шин Хосок. Я как умалишенный постоянно повторяю про себя его имя, пробую его, словно на вкус. Кручу в голове сотни сценариев: что бы я ему сказал и как бы себя повел при встрече.

То мне хочется бросить работу, послать все к чертям, лежать в кровати и смотреть в потолок, тихо подыхая от голода, то хочется уснуть и не просыпаться. Иногда мне кажется, что лучше отмотать время назад и никогда его не встречать. Я полюбил ночи после того, как полюбил Хосока. Ведь часы сна – единственное время суток, когда я не думал о нем, поэтому кровать стала моим убежищем. Когда сон не шел, я помогал себе таблетками, поэтому эти десять дней я провел или в постели, или в клубе, где как робот на автомате смешивал коктейли. Он не звонил, не приезжал, и вообще все это выглядело так, будто он уехал из города, из страны, улетел с планеты Земля. Во всяком случае, у меня складывалось такое ощущение. Иногда к моим страданиям прибавлялся еще и страх, что я его больше не увижу. Этот страх съедал меня изнутри. Я не хочу думать о Шин Хосоке. Я хочу вскрыть свою грудную клетку и вынуть его оттуда. Хочу, чтобы там было так же пусто, как и до его появления.

***

Чангюн не объявлялся. Я знал его характер и понимал, что ему нужно время. Правда, мне самому его очень не хватало. Хотелось с ним поговорить, хотелось, чтобы он меня успокоил и сказал, что все будет хорошо. Мне была необходима его поддержка как глоток свежего воздуха.

Я не знаю, сколько бы это все продолжалось, пока в один прекрасный день Минхек меня не вызвал. Сразу после работы я поехал к нему, оказалось, что Минхек собирался давать большой прием в честь свадьбы, вся элита города должна была присутствовать. На приеме он собирался представить и нового члена клана — то есть меня. Я даже не спорил и не упирался. Молча выслушав все, что он сказал, я подошел к Чангюну и попросил выпить со мной кофе. Им отказался. Второй раз я просить не стал и уехал к себе домой.

Весь следующий день я провел с Борой, которая вытащила меня из дома буквально насильно. Мы осмотрели место бракосочетания, затем я подождал, пока она долго обсуждала с организаторами свадьбы цветовую гамму, потом мы пообедали и поехали дальше решать «жизненно важные» для Боры вопросы. После утомительного, но приятного дня с Борой, я поехал домой. Благодаря ей я хоть на какое-то время отвлекся от самоедства и мыслей о Хосоке. Приняв душ и отдохнув, я несколько раз набрал Чангюна, но он сбрасывал. Вздохнув, я понял, что дальше так продолжаться не может и нам надо поговорить. Благо, этой ночью я не работал, и времени у меня было достаточно, поэтому я поехал к нему.

Дома Чангюна не оказалось. Я опять его набрал, но безрезультатно. Но я сдаваться отказался и поехал к Бренну (так звали его нового парня), но того не было дома. Позвонив в клуб, я узнал, что Чангюн покинул его еще два часа назад с Минхеком. Была уже почти полночь, но решив, что дело надо довести до конца, я поехал в особняк.

В этот раз мне повезло. Во дворе особняка я заметил стоящую машину Чангюна, невидимо улыбнувшись своей маленькой победе, я стал парковаться. Тут я заметил, что из особняка вышли Чангюн со своим парнем, а за ними следовал Минхек. Им, увидев меня, отвернулся и пошел с Бренном к своей машине. Я, переступив через свою гордость, подошел к ним и попросил Чангюна уделить мне время и поговорить. На что парень грубо ответил, что у него нет настроения со мной разговаривать.

— Может хватит вести себя как ребенок? Да, я, может, и виноват, но мы же можем поговорить как взрослые люди, – начинал злиться я.

— Сейчас к Минхеку приедут гости, которых я лично видеть не хочу, а ты тянешь мое время и не даешь уехать, – кидает мне Чангюн с крайне недовольным выражением лица.