Лебон (СИ)

— Ты маленькая дрянь! Это тоже один из твоих способов?!

Хенвон молча наблюдает за тем, как слезы, скатывающиеся с глаз, тонут в ворсинках ковра.

— Отлично, два этапа мы прошли: сперва умолял, потом пытался признаться, а теперь слезы. Хоть пооригинальнее бы был. Ты ведь вроде профессионал, опыта хоть отбавляй, да и до сегодняшнего дня ты отлично со всем справлялся. Интересно, что дальше? — слова Хосока словно режут Хенвона на части.

— Насколько далеко ты готов зайти? — вдруг четко с расстановкой спрашивает Шин.

Хенвон кусает губы и часто моргает, чтобы совсем не разрыдаться от обиды. Кое-как успокоившись, он поднимает взгляд и сморит на Хосока, стоящего напротив.

— Насколько надо. У меня ничего нет дать тебе, но я могу сделать все, что ты захочешь, — тихо договаривает Че.

Хосок стоит совсем близко. Хенвон опять начинает от нервов натягивать рукава кофты.

Хосок совсем не помогает и молчит. Че не знает, что делать, не понимает, чего от него ждет Шин. Тогда Хенвон, медленно подняв руки, касается пряжки ремня Хосока.

Шин от этого жеста окончательно звереет.

— Серьезно? — зло спрашивает он.

— Я не знаю, чего ты ждешь, — уже с нотками надвигающейся истерики в голосе, говорит парень, смотря Хосоку в глаза.

— Хотя, чему это я удивляюсь… Ты же шлюха и методы у тебя соответствующие, — говорит Шин и резко, одной рукой, дергает за волосы голову Хенвона назад. — Я покажу тебе, как я обращаюсь со шлюхами.

Второй рукой Хосок начинает расстегивать брюки. Угроза в голосе Шина окончательно пугает Хенвона, но он понимает, что дороги назад нет.

Хосок не возбужден. Хенвон, немного приподнявшись, робко проводит языком по члену, словно пробуя его, затем губами обхватывает головку. Вид того, как Хенвон обхватывает член губами, сносит Хосоку голову. Он миллион раз представлял в голове, как бы его достоинство смотрелось бы во рту Хенвона, но никогда не думал, что это будет настолько горячо. Член во рту парня сразу набухает и увеличивается в размере. Хенвон тут же понимает, что пытаться поглотить его целиком было плохой идеей, поэтому он начинает медленно водить по нему языком и посасывать головку. Но в следующую секунду Шин снова резко тянет волосы парня назад и начинает буквально трахать того в рот.

— Прости, малыш, но я не буду нежным, — говорит Хосок и глубоко толкается.

Хенвон задыхается, еле подавляет рвотные позывы, но Шин не останавливается, он нарочно с размахом и даже больно продолжает трахать парня в рот. Че обидно, слезы унижения не прекращают течь по лицу. Он хочет исчезнуть, хочет, чтобы Шин прекратил это, но он лишь молча терпит, опустив руки. Терпит, пока Хосок больно оттягивает волосы и грубо имеет его. Губы парня немеют, ему тяжело дышать, слюни и смазка стекают с подбородка на пол, но Шину как будто мало. Он не останавливается, не пытается быть мягче. Хенвон чувствует себя марионеткой в его руках, голова и рот словно не принадлежат ему.

Хосок кончает парню прямо в рот и не вытаскивает член, заставляя Хенвона все проглотить. Че глотает и только после этого Шин отходит он него к столу и приводит себя в порядок. Хенвон не двигается, только рукавом вытирает губы и остается сидеть на коленях, уставившись в ковер. Он уже даже не плачет.

— Скажи честно, со сколькими это срабатывало? Потому что лично мне твой минет не понравился, мне делали намного лучше. И я не думаю, что он стоит того, чтобы я уделил тебе еще хоть немного времени. Так что пошел вон, — говорит с презрением в голосе Хосок.

Че отрывает взгляд от ковра и смотрит на Шина, который как ни в чем не бывало стоит напротив, прислонившись к столу. Хенвон не двигается. У Хенвона больше нет сил. Ни бороться, ни возмущаться, ни даже просить. Он медленно поднимается на ноги. От длительного нахождения в неудобной позе, парню требуются несколько секунд, чтобы нормализовать равновесие, затем он на ватных ногах идет к двери.

Направляясь к лифту, Хенвон думает, что скажет Боре, когда вернется. Думает, что вообще делать. Ехать ли в особняк или же сразу к мосту, чтобы сброситься. Его втоптали в грязь, точнее, он сам себя втоптал в грязь по самое не хочу. На душе мерзко и грязно, и все вообще настолько плохо, что он даже не может как обычно сам себя успокоить. Не может сказать себе, мол, вот, помнишь, тогда было хуже, а ты выжил, ты справился. Потому что хуже, чем сейчас не было, и он не знает, как выжить в этот раз и как справиться с этим навалившимся комом проблем и чувств. Он же не сможет стереть эту картину из памяти, он не сможет жить с таким унижением. Лучше бы Хосок его убил, и все бы закончилось.

Лифт застрял где-то на 20-м этаже и не идет. А Хенвону хочется сбежать, спрятаться, уйти отсюда подальше. Че чувствует, что позади кто-то стоит, но не оборачивается.

— Ну, и чего ты добился? — говорит Кихен в спину Хенвона, — Ты конченный мудак, который играл на нескольких фронтах. Ты можешь всех тут обмануть, но я хорошо знаю таких, как ты! Ты никто, ты ноль! И сегодня это закончится, — Хенвон молчит и ждет лифт. — Отвечай мне! Ты что, проглотил свой супер колкий язык?!