Лебон (СИ)

Через 20 минут охранники выводят Хенвона и оставляют рядом с курящим Хосоком. Шин с огромным трудом подавляет в себе желание обнять и согреть Че. Хенвон похож на потерянного ребенка: он стоит, смотрит на Шина и даже не моргает. Ничего не говорит, никуда не дергается и уже не плачет. Только дрожит. Так сильно, что даже Шин чувствует его дрожь. В его глазах нет ни ненависти, ни обиды, ни злости. Нет ничего. И это пугает Хосока. Это пугает его до ледяных щупалец вокруг горла. Шину становится снова трудно дышать. Он хочет, чтобы Хенвон нагрубил ему, послал нахуй, хочет, чтобы сказал, как ненавидит, чтобы вообще хоть что-нибудь сделал, а не стоял, как кукла с широко раскрытыми глазами. Дрожащая и сломанная кукла.

Хосок открывает дверь с пассажирской стороны мазерати; Хенвон молча усаживается на место.

Шин садится за руль и они выезжают. Всю дорогу до особняка Че молчит и смотрит на дорогу. Дрожь тихо-тихо отпускает парня.

Хосок молчит и курит. Только на предпоследнем светофоре, Че обращается к Шину:

— Выключи подогрев сидений. Я дрожу не от холода.

Хосок молча выключает.

Особняк Шин Хосока

Когда они приезжают в особняк, Хосок не уезжает и тоже идет в дом. Но в отличии от Хенвона, который сразу поднимается в свою спальню, Шин идет к бару в гостиной с твердым намерением напиться. Собрав пару бутылок, он тащит их на столик, следом достает лед. Хосок, выкинув пиджак и расстегнув рубашку, валится на диван. Он решает напиться и провести ночь на этом диване, но его планам мешают.

Через полчаса Шин, лежа на диване, видит, как Хенвон спускается вниз и идет прямо к нему. Хосок даже думает, что у парня стопроцентно где-то спрятан пистолет, судя по тому, с какой твердой походкой Че направляется к дивану. Но у Шина нет никакого желания это проверять. Хенвон подходит к нему и становится рядом. Он только из душа, волосы влажные и от парня пахнет гелем с запахом манго.

— Почему ты остановил их? — спокойно спрашивает Че, смотря сверху вниз в глаза Шину, — Почему не дал им закончить начатое?

— А тебе так этого хотелось? — вдруг начинает злиться Хосок.

— Нет! Я просто хочу услышать от тебя, почему! Неужели это так сложно?! Скажи, что жалость, что пожалел! Хотя бы так скажи!

Хосок привстает и садится на диван.

— Я хочу напиться, а ты мне мешаешь, — говорит Шин, лохматя волосы, — И я думаю, на сегодня достаточно. Иди спать, пока я не передумал, — с легкой угрозой в голосе продолжает Хосок.

Хенвон сразу разворачивается и идет к лестнице.

POV Hyungwon

Я лёг в постель сразу, как вошел в спальню, но заснуть не удавалось. Так я и ворочался в кровати часа два, пока не услышал, что кто-то поворачивает ручку двери. Я отвернулся к стене и притворился, что сплю, так как сразу понял, что это Хосок. Охрана обычно стучится. Я усиленно пытался изображать спящего и почти не дышал. Он молча подошел к постели и сел на противоположный край. Я все ждал, когда он или разбудит меня, или уйдёт, но он просто сидел и ничего не предпринимал. Мне хотелось сменить позу, даже воды попить приспичило, но нежелание с ним разговаривать одержало верх и, видимо, от нервного напряжения меня все-таки вырубило. Ночью я проснулся от жажды. Я был один в комнате. Хосока не было.

Следующие четыре дня прошли как обычно. Я гулял по особняку, даже обнаружил подземный гараж Шина, в котором насчитал ровно 11 автомобилей, большая их часть были дорогие спорткары. Странно, что обладая такой коллекцией, Хосок обычно передвигается на Gelandewagen, а теперь и Maserati. Я подумал тогда, что он не водит от жадности, не хочет портить машины, и поэтому каждое мое утро начиналось с того, что я спускался в гараж и пинал ногами колеса каждого автомобиля. Поцарапать или разбить стекла я не осмеливался, потому что боялся Шина. Очень сильно боялся, особенно после борделя. И второй раз там оказаться я уж точно не хотел. Мои охранники, как ни странно, на мой каждодневный ритуал никак не реагировали. Они молча стояли в сторонке, пока я вымещал злость на автомобилях их босса.

На пятый день он лично заявился. Было часов шесть вечера, я курил во дворе, когда увидел въехавший во двор гелик. Мое сердце будто упало в пропасть. Сигарета замерла в руке. Ко мне вернулось то самое давно забытое чувство — убежать и спрятаться. Вот только я замер как статуя и не мог сдвинуться с места.

 — Пошли, — сказал он мне и направился ко входу в дом.