Лечь на амбразуру

Пока он помогал ей раздеться, ее губная помада основательно исчеркала его щеки, нос и подбородок. И чего она у нее вечно мажется, подумал он с легким раздражением, мельком увидев свое лицо в зеркале. Есть же какие-то… которые совсем не мажутся. Или это она таким вот образом всякий раз утверждает свою власть над мужиком? Нет, у Максима не было никаких иллюзий относительно такой милой и щедрой с ним Лидочки. Поскольку и эти ее замечательные качества тоже имели непосредственное отношение к ее же работе. А в прошлый раз ему показалось, что даже в момент самого острого оргазма она умудрилась не потерять нити их прерванного приступом страсти разговора. О чем тут рассуждать!..

— Ты, разумеется, не ужинал? Очень хорошо, и я голодна, как волчица! Сейчас закажем ужин в номер, а заодно и прикинем наши дела, хорошо? Но учти, я беру инициативу на себя!

Отлично, подумал он. Впрочем, инициатива-то исходит не от нее. И даже, скорее всего, не от местного губернатора, хотя про него и говорят, что личность он неординарная, а значит, способен на многое, в том числе, видимо, и на специальные операции. Но информацию о новых заказах Максим все же получает в Москве. А Лида до сих пор могла разве что догадываться о сути его работы, не более. А может, уже знала? Ох, черт их разберет! Знала — не знала, какая теперь разница? Есть заказ, значит, есть и посредник между заказчиком и исполнителем. Ну что ж, получается, что на этот раз таким посредником является подружка детства, не растерявшая для него своей привлекательности и возбуждающая в нем горячее желание. А он, чудак, уже собрался было притащить в номер местную шлюшку!..

— Подождем ужина или?… — церемонно спросил он, сознательно не закончив фразы.

— С «или», дружок, мы и начнем, когда отсюда уйдет официант, — как-то озабоченно ответила она, моя руки в ванной. — Я, наверное, у тебя останусь… — Она вышла с полотенцем в руках. — Если у тебя нет иных планов. — Она отдала ему полотенце. — А?

— Чудик! Какие могут быть планы, когда я вижу рядом тебя?

— Ой! Охмурять девочек вы все ба-альшие мастера! — Она игриво прижалась к нему крутым бедром. Ее рука скользнула по его груди, опустилась ниже, еще… — Молодец! — констатировала она. — Я соскучилась, а то ведь сплошная работа… — И скривила лицо, будто проглотила какую-нибудь откровенную гадость…

Они отрывались по полной программе. Давно не чувствовал себя полностью выжатым лимоном Максим Леонидович Суслин, хоть и не страдал от отсутствия, так сказать, «присутствия» женского пола. А чего ему — мужик видный, в силе, при деньгах, на кого, бывало, «клал глаз», тех и увозил к себе, никогда не задумываясь о последствиях. Но с Лидкой словно бес какой-то вселялся. И ведь второй раз. Вот же девка! Довела его до полного изнеможения, выгнала под душ, а когда он, красиво запахнувшись простыней, словно какой-нибудь древний грек, явился пред ее очи, она уже раскрыла свою сумочку и разложила на столе несколько фотографий-визиток. Со всех, в разных ракурсах, смотрел на Максима пожилой мужик с седым ежиком волос. Отвисшие щеки, глубокие складки от ноздрей к подбородку, резкая вертикальная морщина на лбу и острый взгляд из-под приспущенных тяжелых век. Запоминающееся лицо. Максим подумал, что такие физиономии, как правило, бывали у бывших, как их называли, промышленных генералов, крепких директоров крупнейших производств…

Однажды поинтересовался, откуда пошли эти «генералы производств»? Пожилой сослуживец объяснил, что, к примеру, в сталинские времена, да и долго после, и в армии, и в промышленности носили практически одинаковую форму, просто знаки различия были у каждой отрасли свои. Вот у геологов, которые работали на золоте, скажем, была почему-то морская форма — черная. Объясняли просто: промприбор драга — как тот же корабль, только ходит не по воде, а по тундре. А директора таких предприятий приравнивались как бы к армейским генералам.

И этот мужик, чьи фотики рассматривал Суслин, явно принадлежал к разряду именно таких директоров-генералов. Впрочем, подробности биографии клиента никогда не интересовали Суслина, а если и возникали какие-то вопросы, то были связаны они в основном с теми деталями, которые так или иначе влияли на способы исполнения заказа.

Если это был «генерал», то он наверняка и проживал не в обычной пятиэтажке.

— Выбери, которая тебе больше нравится, — равнодушно сказала Лидия, набрасывая на голые плечи простыню, — остальные я ликвидирую. Адрес на обороте. — И красиво легла, вытянувшись на диване.

Значит, он оказался прав. И от этой «правоты» почему-то стало немного не по себе. Как будто что-то вдруг изменилось для него в Лиде: была любимая подружка, жаркая любовница — и вдруг оказалась обыкновенной проституткой, продающей, подобно ему, свои уникальные способности. Максим был прагматиком в жизни и не переоценивал своей роли.