Лечебное тело

Я как-то сразу расслабилась, и застольная беседа потекла легко и непринужденно, вспоминали курьезные случаи из молодости, наши перекусы в студенческой столовой, как ходили на концерт «ДДТ», наши «бесчеловечные эксперименты» с мочой и кровью пациентов токсико-реанимационного отделения. Всё-таки, нельзя терять людей, с которыми у тебя в голове тараканы одного вида.

Ужин подходил к концу, и я перешла к своему больному вопросу:

– Марик, я не просто так сюда пришла, у меня проблемы на работе.

– Я в курсе, Ляля, Анечка мне уже всё рассказала после оперативки.

«Анечка», значит!» – повторила я про себя со скрежетом зубов.

– Поможешь? – спросила я вслух.

Марик пристально посмотрел мне в глаза, допил вино, промокнул уголки рта салфеткой и предложил с улыбкой:

– Давай, поднимемся в мой номер и там обсудим!

– Пошли!

Когда мы зашли в лифт, я прижалась к нему всем телом и томно произнесла:

– После второго курса я планировала тебя соблазнить как-нибудь вечером, во время практики в больнице, а ты взял и перевелся в Москву!

– Хм-м-м, у тебя есть шанс, сейчас я никуда не денусь!

Я закрыла глаза, подставила ему приоткрытые губы и вся отдалась поцелую, вспоминая Марика двадцатидвухлетней давности. Целовался он так же классно, как тогда! Жаль, что теперь он стал толще процентов на пятьдесят, курчавые каштановые волосы поредели, а прекрасные ярко-синие глаза потускнели и заплыли жиром.

В номере я попросила не включать свет, выскользнула из платья, насладилась его восторженным взглядом и прошептала:

– Давай, представим, что нам по 18 лет, мы в темном коридоре больницы, все вокруг спят, а я пытаюсь совратить чужого парня.

– Мне тогда было уже 19, если что, но твоя игра мне нравится!

– Марик, заткнись!

Для надёжности, чтобы он не спугнул моё желание, я запечатала ему рот поцелуем и начала расстегивать пуговицы его рубашки. Поцеловала кадык и шею, переключилась на ключицы, лизнула обнаженные соски, проложила дорожку из влажных поцелуев по средней линии живота до пупка, медленно вставая на колени. Расстегнула ремень и ширинку, стянула вниз брюки и потёрлась лицом через трусы о наливающийся кровью член. Терпеть не могу брать в рот, когда он вялый! Уж если у мужика на меня не стоит, то и сосать не стоит!

– Лялька, не останавливайся! – простонал Марик и погрузил пальцы в копну моих волос.

А я и не собиралась останавливаться, и стянула ему трусы до щиколоток. Марик был обрезан, как хороший еврейский мальчик, и это меня почему-то ещё больше возбудило. Член уже торчал упругой дугой вверх, как бычий рог, и я с удовольствием проглотила его целиком, а потом стала вылизывать вдоль и поперек, посасывать, щекотать языком. В какой-то момент Марику это надоело, он крепко обхватил мою голову руками, прижал лицо к чреслам и стал глубоко и грубо долбить меня в рот, а потом громко заскулил, как щенок, дёрнулся всем телом и бурно кончил мне в глотку.

«Везёт мне на животных – подумала я, сглатывая семя, – один рычит, другой скулит, только Славик просто сопит и удовлетворенно вздыхает, когда кончает».

Марик облегчённо отпустил мою голову, благодарно пригладил мне волосы и облокотился спиной о стену, а я продолжала стоять перед ним на коленях, держа его член во рту, ожидая, когда он расслабится и опадёт. Закрыла глаза, гладила руками его попу, бёдра, голени и старалась не замечать, как поплыли его бока и округлился живот.

Снова меня поташнивало и мутило, а я в глубине души надеялась, что близость с ровесником не отнимет у меня много сил, Марик был старше меня всего на десять месяцев. В детстве я была очень одарённым и развитым ребенком, выучилась сама читать и писать в пять лет, поэтому мама, преподаватель русского языка и литературы, отправила меня в школу в возрасте шести лет трёх месяцев. В результате этого все однокурсники были взрослее меня на год-полтора, а те, кто после медучилища, вообще, на три-четыре.

Слизнув последнюю капельку семени с головки, встала на ноги, улыбнулась, потянулась и предложила:

– Пойдём, поваляемся!

– Лялька, за что мне такой подарок?

– Марик, закрой рот! Представь, что это наш первый раз, и мы у тебя дома шалим, пока твои родители на работе…

– Вот ты фантазерка! Знал бы тогда, никуда бы от тебя не уехал!

– Если бы да кабы – во рту бы росли грибы!

Марик аккуратно сложил покрывало, улегся поверх одеяла, включил мягкий свет у изголовья и откинулся на подушки, внимательно меня разглядывая.

– Снимай-ка всё, так нечестно!

– Да пожалуйста!

Двигаясь плавно, как стриптизёрша под музыку, завела руку за спину, расстегнула и скинула лифчик, кокетливо виляя попой, стянула и отбросила в кресло трусы и чулки, а потом совершенно неизящно и легкомысленно плюхнулась рядом с ним на живот, положив подбородок на кулачки.

– А как ты предохраняешься, Ляль? У меня с собой презервативов нет.

– Никак! Во время кесарева попросила, чтобы маточные трубы перевязали. Мне кажется, трёх детей мне вполне достаточно.

– Предусмотрительно! Что-то я даже шва у тебя не заметил!

– Работа Мастера! Наша однокурсница, Альбина, начмед Перинатального центра оперировала!

– А почему не у нас рожала?