Лечение несовершенного зрения без помощи очков

Он был мне очень признателен, но затем начал разговаривать с глазными специалистами, которых он знал, и сразу начал сомневаться в значимости того, что я сделал с ним. Однажды я встретил его в доме нашего общего друга, и в присутствии большого числа людей он обвинил меня в том, что я загипнотизировал его, добавив при этом, что гипнотизировать пациента без его ведома или согласия — это вопиющая несправедливость.

Некоторые слушатели начали спорить по поводу того, имел ли место гипноз или нет. Я не только не причинил ему вреда, но и очень сильно помог ему, и ему следовало меня простить. Однако он так и не смог принять эту точку зрения. Позже он позвонил известному офтальмологу, и тот сказал ему, что пресбиопия и астигматизм, которыми страдал мой пациент, были неизлечимы, и что, если бы он так и продолжал ходить без очков, это принесло бы ему огромный вред.

Факт того, что его зрение было совершенным на расстоянии и вблизи без очков, не оказало никакого влияния на специалиста, и пациент позволил себя напугать и пренебрёг моими советами. Он вернулся к очкам и, насколько мне известно, так до сих пор их и носит.

История приобрела обширную огласку, потому что тот человек имел широкий круг друзей и знакомых. И, если бы я тогда испортил его зрение, я бы вряд ли сейчас переживал больше, чем после того, как я вылечил его глаза.

Пятнадцать или двадцать лет назад специалист, о котором упоминалось в истории выше, прочитал публикацию о катаракте, представленную на встрече офтальмологического сектора Американской Медицинской Ассоциации в Атлантик-Сити, и заявил, что любой, кто скажет, что катаракта может быть вылечена без ножа, мошенник.

В то время я был ассистентом хирурга в Больнице Уха и Глаза в Нью-Йорке и случилось так, что я собирал статистические данные о случаях спонтанных излечений от катаракты по запросу главного хирурга этого учреждения, доктора Генри Нойеса, Профессора Офтальмологии Медицинской Школы при Больнице Беллевью.

В результате исследования я установил рекордно большое число случаев, в которых было выявлено, что излечение возможно не только без ножа, но и безо всякого лечения вообще. У меня также были зарегистрированные случаи, которые я послал доктору Джеймсу Келли из Нью-Йорка, он занимался их лечением, по большей степени используя методы гигиены. Доктор Келли не был мошенником, в то время он был Профессором Анатомии в Больнице и Медицинской Школе для Аспирантов в Нью-Йорке и лечащим хирургом в крупном госпитале города.

За пять минут, отведённых тем, кто желал обсудить публикацию, я смог рассказать слушателям достаточно об этих случаях, и они захотели услышать об этом больше. Моё время продлили сначала на полчаса, затем на час. Позже мы с доктором Келли получили множество писем от людей из разных уголков страны, которым удалось успешно применить его способ лечения.

Человек, написавший публикацию, допустил промах, но не испортил свою репутацию после моей атаки фактами, ставшими поперёк его теорий. Он до сих пор считается известным и заслуженным офтальмологом и в своей последней книге он не даёт ни малейшего упоминания о том, что слышал о каком-либо успешном методе лечения катаракты без операции.

Его не убедили ни зарегистрированные мною случаи спонтанных излечений, ни излеченных доктором Келли. И хотя несколько человек так сильно впечатлились, что решили попробовать рекомендованное лечение, и результаты их удовлетворили, факты тем не менее никак не повлияли на офтальмологию в целом и не изменили программу обучения специалистов.

Те спонтанные случаи излечения катаракты, которые действительно иногда происходят, нельзя отрицать. Но их считают очень редкими и каждый, кто говорит о том, что эти состояния могут быть вылечены каким-либо методом, до сих пор рискует быть заподозренным в мошенничестве.

Между 1886 и 1891 годами я читал лекции в Медицинской Школе для Аспирантов. Руководителем этого заведения был доктор Джон Руса. Он являлся автором множества книг и был заслуженным и уважаемым специалистом в медицинской среде. В Школе у них была привычка надевать очки на близоруких студентов, а я привык излечивать их без очков.

Естественно, когда студент, на которого надели очки, появлялся на лекции без них, говоря, что доктор Бейтс вылечил его, это раздражало. Доктору Русе это очень быстро надоело.

Конфликт достиг апогея вечером на ежегодном банкете факультета, когда в присутствии ста пятидесяти докторов он вдруг излил весь свой гнев на мою голову. Он сказал, что я ставлю под угрозу репутацию Школы, утверждая, что излечил миопию.

Каждый помнил слова Дондерса о том, что она неизлечима, а я не имел права говорить, что я знаю больше, чем Дондерс. Я напомнил ему, что некоторым людям, которых я вылечил, он сам прописал очки. Он ответил, что если он сказал, что у них была миопия, то он ошибся.