Лечение шоком

Потом я услышал звук останавливающейся машины и долгий гудок.

Шторы гостиной не были задернуты. Тот, кто был снаружи, видел свет. Если я не выйду сейчас, шофер зайдет сюда сам. И увидит на полу мертвого Джонсона. Как автомат, я пошел к двери и задел ногой пистолет. Я подобрал его и сунул в карман брюк. Резко толкнув дверь, я побежал к насосам. Там стоял в ожидании большой «крайслер» — роскошная игрушка, со сделанным на заказ верхом. На переднем пассажирском месте сидела блондинка. Водитель — пожилой, тучный человек — вылезал из машины.

— Заправьте ее, — сказал он, — и как насчет поесть?

Я был настолько ошеломлен всем случившимся, что едва понимал его слова. Я начал заправлять машину.

— Эй! Вы слышите, что я сказал? Мы хотим есть.

— Извините, закусочная закрыта.

Мужчина был одним из тех богатых, самоуверенных персон, от которых не так просто отделаться.

— Так откройте ее, черт возьми! — рявкнул он.

— Мне очень жаль, сэр, но закусочная закрыта, — сказал я, завинчивая крышку бака.

— Вы хозяин?

— Нет.

— Тогда где хозяин?

— Гарри, дорогой… — нервно начала блондинка.

Он повернулся к ней.

— Не вмешивайся, я сам все устрою. Поговорю с хозяином. Я никогда не трачу время на разговоры с работниками.

К моему ужасу, он двинулся к бунгало.

— О'кей, — сказал я, забегая вперед. — Я что-нибудь дам вам. Босс спит.

Проезжающие прошли в закусочную, я постарался им угодить. Зашел на кухню. На столе стояла бутылка скотча. Я открыл ее и сделал большой глоток. Потом достал еду. Внезапно я похолодел — меня тошнило. Зачем я пил виски в таком состоянии?! Я пулей вылетел на улицу, и меня тут же вывернуло. Стало легче. Я сел на землю, прислонившись к стене и обхватив голову руками.

Я попал в капкан.

Едва лишь Лола выйдет из шока, вызванного убийством мужа, — а это произойдет быстро, — она сообразит, что тоже попала в капкан.

Смерть Джонсона можно считать несчастным случаем. Лола в ярости махала пистолетом, и он случайно выстрелил. Но она не могла бы доказать полиции, что это был несчастный случай. Фараоны пожелали бы узнать, отчего и почему она махала пистолетом перед носом мужа. Ей пришлось бы признаться, что она собиралась украсть его сбережения. А когда она признается в этом, ее арестуют по подозрению в убийстве. Нет, для нее лучше всего свалить смерть мужа на меня. Я как раз подходил для этого. Лола может сказать полиции, что мы с ней остались вдвоем, а Джонсон поехал на встречу легионеров. Я пробрался в бунгало и открыл сейф. Джонсон неожиданно вернулся и застал меня на месте преступления. Я убил его. Как только полиция узнает, кто я такой, слова Лолы обретут вес.

Моей первой панической мыслью было броситься к фургону и помчаться в Тропика-Спрингс. Но я понимал, что не смогу обогнать телефонный звонок. Стоит этой змее обнаружить, что я уехал, и она тут же позвонит в полицию, а та будет ждать меня на перевале. Даже если я свяжу Лолу, остается большая вероятность того, что кто-то приехавший для заправки обнаружит ее.

Потом мне пришла в голову мысль, что если она поймала меня в капкан, то с ней я сделаю то же. Ведь все зависит от того, насколько сильно она желает этих денег. А я был уверен, что она хочет их сильнее всего на свете. Если она выдаст меня полиции, то стоит мне только сказать, что деньги в сейфе нажиты нечестно, то есть без налогов, как она их больше не увидит. Лола угрожала этим Джонсону, теперь я буду держать ее на крючке. Если я скажу полиции правду о деньгах, она никогда не сможет ими воспользоваться. Это была дельная мысль.

Еще я подумал о Джонсоне, лежавшем в бунгало на полу. Я должен похоронить его. Нужно также придумать историю, объясняющую его отсутствие.

Мужчина с женой вышли из закусочной и направились к машине. Я, пошатываясь, встал на ноги и последовал за ними. Толстяк уплатил мне точно по счету и сказал при этом, что станция безобразная и он сообщит об этом всей округе.

Когда они уехали, я побежал обратно в бунгало. И успел как раз вовремя.

Лола звонила в полицию.

Телефон находился в холле. Лола подняла голову, ее пальцы лежали на диске. Выглядела она ужасно. Лицо белое, глаза запавшие и испуганные, даже губы были белыми. Мы уставились друг на друга. Она держала в руках трубку, я держал в руках пистолет, направив дуло прямо на нее.

— Повесь! — сказал я. — Быстро!

Лицо ее из белого превратилось в серое. Все же я был беглым каторжником. Видимо, она решила, что я ее убью.

— Иди в спальню, нам нужно поговорить.

Она вышла из комнаты, я пошел следом и притворил дверь.

— Ты звонила в полицию?

Она опустилась на кровать и, зажав между ногами сцепленные пальцы, уставилась на меня.

— Ты вообразила, что сможешь взвалить смерть мужа на Чета Карсона? Могу объяснить, почему эта мысль не слишком удачна. Если меня арестуют, я скажу полиции, что твой муж не платил налоги с этих денег. И уж если парни, которые собирают налоги, накинутся на добычу, тебе мало что останется. Так что будь благоразумна.

По внезапно переменившемуся выражению ее лица я понял, что мои слова возымели воздействие.