Лечение вирусных заболеваний. Гепатит. СПИД

А заболела я 2 года назад — после того как лечила зуб, было осложнение – периодонтит, потом все прошло, а через некоторое время появилась узловатая эритема на ногах и возникли проблемы с сердцем. Я обратилась к ревматологам с первого дня болезни и полностью положилась на них как на специалистов. Неделю мне давали гормон преднизолон – стало чуть лучше, сказали, что остальное пройдет постепенно и надо удалить миндалины. Была слабость, но все лето я еще работала, вела в стационаре 30 больных, почти всех тяжелых. В сентябре опять стало плохо, уже и с почками. Короче, в декабре 1999 года из крови высеяли анаэробный стафилококк, получила массу антибиотиков внутривенно, внутримышечно и внутрь. Диагноз – „хрониосепсис“. Болезнь прогрессировала, дошло до гломерулонефрита, перикардита. Меня в таком состоянии гоняли по обследованиям, улучшения не было, а с февраля 2000 года – я на преднизолоне. Как оказалось, он сейчас мне совсем не помогает, только появились осложнения в позвоночнике и ЖКТ. Летом я была на дозе 60 мг/сутки, с августа ее постепенно уменьшали – примерно по 1/4 таблетки в 10 дней. А летом был стул со свежей кровью и острые боли в животе, по-видимому, эрозии – и от болезни, и от гормонов.

Общее состояние ухудшалось, появились боли в животе. С наступлением осени на фоне снижения гормонов у меня опять произошло обострение аутоиммунного васкулита. Мне назначили цитостатик, я принимала его недели три, стало чуть лучше, но появилась инфекция в ногтях, дисбактериоз, заболела печень, да я еще и простудилась. Прекратила прием гормона, еще раз начинала – то же самое.

Те врачи, которые в начале болезни говорили, что я здорова, теперь в глаза говорят, что я неизлечима. А говорили, что здорова, так как не было еще органических изменений, а на коже – больших геморрагий (кровоизлияний – прим. авт.). Я поняла, что надо искать какие-то нетрадиционные методы лечения, и нашла что угодно, даже лечение рака, а по поводу аутоиммунных болезней – ничего. Долго собиралась написать Вам, но меня останавливал страх, что отрицательный ответ отнимет у меня последнюю надежду, а у меня сын 9-ти лет, который говорит, что не будет жить, если я умру. Группа инвалидности у меня до мая 2001 года, но я бы так хотела вылечиться и вернуться на работу!

Коротко опишу свои жалобы и объективные данные.