Лечить или любить

— Пока все живы, никогда не поздно, — заверила я. — Будьте собой. Будьте с его сыном или дочерью. Дайте ему шанс самому приблизиться к вам.

— Я буду пытаться! — воскликнула она. — Я на все для этого пойду…

— А вот этого не надо ни в коем случае! — я строго погрозила ей пальцем. — Помните, что вы как дочь алкоголика находитесь в группе риска. Съешьте лучше еще булочек с кремом…

Она рассмеялась вместе со мной, и это действительно давало надежду.

Глава 51

Психолог просит «помощь зала»

— Папа, а я тут уже был. Там машины большие. Я с ними играл! — раздался за дверью писклявый детский голосок.

Мужчина что-то неразборчиво пробурчал в ответ. И почти сразу же в дверь постучали.

Щупленький белобрысый мальчик, мать — натуральная блондинка северного типа и сумрачный широкоплечий мужик с умными глазами. Как-то сразу видно — семья.

Мальчик еще в предбаннике указывает отцу на огромный экскаватор, лезет за ним под банкетку.

— Оставь! — коротко командует мужчина.

Все чинно рассаживаются. Я открываю журнал. Отец сразу берет быка за рога.

— Дело в том, доктор, что неделю назад вот он (кивок в сторону сына) организовал в школе драку по национальному признаку.

Я некоторое время молчу, переваривая услышанное. Потом спрашиваю у мальчика:

— Сколько тебе лет?

— Семь, — отвечает ребенок и, подумав, уточняет: — Семь с половиной.

— Так ты, значит, в школе подрался с мальчиком? Азербайджанцем? Таджиком? (Я назвала самые многочисленные у нас в районе диаспоры.)

— Нет, — возразил отец, и в голосе его звучали сложные смешанные чувства, одним из которых, по-моему, была гордость за сына. — Это была массовая драка. Так мне сказала директор школы.

— Так, — сказала я. — Позвольте уточнить. Ваш сын, Руслан, второклассник, семи с половиной лет от роду, выступил зачинщиком и организатором школьной массовой драки по национальному признаку. Я правильно излагаю?

Оба родителя кивнули. Руслан между тем достал из ящика с игрушками машину-трансформер и стал увлеченно крутить ей ноги-колеса.

— Расскажите мне, что, собственно, там произошло. Все, что вам известно, — обращаюсь я к матери.

Отец кажется мне пристрастным. Мать — чем-то смущена, но, в общем, спокойна.

— Прямо на уроке чтения случился какой-то обычный дурацкий детский конфликт — Тенгиз сломал Ванин карандаш, или стащил у него резинку, или еще что-то такое. Ваня обозвал его, Тенгиз ответил. Учительница велела обоим замолчать. Ваня не счел конфликт исчерпанным и на перемене продолжил: толкнул Тенгиза об стену. Сам Тенгиз слабее Вани, но у него есть два старших брата — в пятом и седьмом классах. А у тех, естественно, есть друзья. Видимо, проинструктированный братьями, Тенгиз крикнул: «Кавказ!» — и тут же прибежали три черненьких пятиклассника, против которых Ваня, конечно, ничего не мог сделать. И здесь на сцену вышел наш Руслан. Буквально накануне мы с ним говорили о переписи населения (он по телевизору услышал, что она скоро будет). Я объясняла ему, зачем это надо и какие разные и интересные народы живут у нас в России. Он спросил: а мы кто? Я ответила, что мы — русские. И вот Руслан (а вы, наверное, уже обратили внимание, какой у него высокий, пронзительный голос) заорал: «Русские, вперед!» и сам бросился на пятиклассников… Да, я не сказала, что Ваня и Руслан дружат.

— У меня с собой физкультурная форма с кедами была, — вступил в разговор Руслан. — И в том же мешке энциклопедия про динозавров (я ее Сереже принес) и бутылка с водой — попить после физры. И вот я как размахнулся… — мальчик изобразил руками бешеную ветряную мельницу, показывая мне, как он сражался с противником.

— Когда учителя выскочили из учительской, дрался уже весь коридор. Со второго по седьмой класс, — продолжила мама. — Постоянно звучащие кличи «Кавказ!» и «Россия!», как вы понимаете, особенно потрясли педагогов. Разнимали драку вместе со старшеклассниками. Потом никто ничего толком не мог объяснить. Но нашего Руслана запомнили.

— Почему ты так поступил? — спросила я у Руслана, больше для порядка.

— Ну, несправедливо же, когда трое — на одного, — ожидаемо пожал плечами ребенок. — Да вы не волнуйтесь, Ванька с Тенгизом помирились уже, его брат Тенгизу свой карандаш отдал… А меня теперь даже взрослые парни из восьмого класса узнают! — с гордостью добавил Руслан.

У мальчиков не было никаких проблем — я в этом не сомневалась. Двор на двор, квартал на квартал, деревня на деревню, панки против рокеров, синие против серо-буро-малиновых — обычные игры свободно взрослеющих павианов.

Но с чем же они пришли ко мне? Не успела я задать вопрос, как монотонно заговорил дискриминированный мною папа: