Лед

Эсперандье миновал анфиладу кабинетов, вошел в свой, находившийся рядом с тем, что занимал начальник, и закрыл за собой дверь. На столе лежала записка от Самиры: «Я пробила охранников по картотеке находящихся в розыске, как ты велел». Он смял бумажку и выбросил ее в корзину. Потом включил на айфоне радио TV, где пели «Family Tree», и открыл электронную почту. Мартен попросил его собрать максимум информации об Эрике Ломбаре, и он знал, где ее можно получить. У Эсперандье было преимущество перед всеми коллегами, включая майора, кроме разве что Самиры. Он был человеком современным, принадлежал к поколению мультимедиа, киберкультуры, социальных сетей и форумов. Часто, разыскивая какую-нибудь малость, Венсан наталкивался на интересные вещи и при этом не особенно старался афишировать, откуда у него та или иная информация.

— Сожалею, но его сегодня не видели. — Заместитель директора предприятия по разливу минеральной воды нетерпеливо смотрел на Серваса.

— А вы не знаете, где его можно найти?

— Нет, — пожал плечами толстяк. — Я пытался с ним связаться, но у него выключен мобильный телефон. Обычно он в это время появлялся на работе. Вы не пробовали звонить по домашнему? Может быть, мэр заболел.

Сервас поблагодарил толстяка и вышел из маленькой фабрики. Здание окружал высокий забор из колючей проволоки. Открыв дверцу машины, он немного подумал. Домой Шаперону Мартен уже звонил, там никто не взял трубку. Сервас почувствовал, как внутри снова зашевелился комочек тревоги.

Он быстро сел за руль.

В памяти снова возникло испуганное лицо Шаперона. Как там сказал Гиртман? «Тогда попросите месье мэра рассказать вам о самоубийцах». Что же такое знал Гиртман, но не они? И почему, черт побери, он это знал?

Тут ему в голову пришла другая мысль. Он достал мобильник и набрал номер, занесенный в записную книжку. Ему ответил женский голос.

— Сервас, криминальная полиция, — сказал он. — У вашего мужа была своя комната, кабинет или другое место, где он держал бумаги?

Последовало короткое молчание, потом легкий шумок сигаретного дыма, который выпустили в трубку.

— Да.

— Вы позволите мне приехать и взглянуть?

— А у меня есть выбор? — Вопрос был задан резко, но на этот раз без язвительности.

— Вы можете отказаться. В этом случае я должен буду запросить санкцию на обыск, мне ее дадут, и ваш отказ неизбежно привлечет внимание магистрата, который занимается этим делом.

— Когда? — сухо спросила женщина.

— Сейчас же, если вы не возражаете.

Снеговик стоял на месте, но ребятишки исчезли, дохлая кошка тоже. Наступили сумерки. Небо покрылось темными тучами, только над вершинами гор алела полоска закатного неба.

Как и в прошлый раз, вдова Гримм ждала его на пороге деревянного дома, выкрашенного в синий цвет, с сигаретой в руке. На лице — маска абсолютного равнодушия. Она отодвинулась, пропуская его в дом.

— В конце коридора, дверь справа. Я там ничего не трогала.

Сервас пошел по коридору, заставленному мебелью и всяческими безделушками, завешанному картинами и чучелами животных, которые глядели на чужака неподвижными стеклянными глазами. Ставни в комнате оказались закрыты, и она тонула в полумраке. Воздух был застоявшийся и спертый. Сервас открыл окно. Тесный девятиметровый кабинет выходил окнами в лес за домом. Беспорядок тут царил неописуемый, и Сервасу с трудом удалось пробиться от двери к середине. Он понял, что когда Гримм был дома, то большую часть времени проводил в кабинете. Здесь имелся даже маленький телевизор, поставленный на мебель перед старым потертым диваном, заваленным папками, картонными обложками-скоросшивателями и журналами по охоте и рыболовству. Кроме телевизора здесь имелись портативный стереопроигрыватель и микроволновка.

Несколько секунд Сервас неподвижно стоял в центре комнаты, изучая глазами невероятный хаос коробок, папок и запыленных вещей.

Нора, берлога…

Конура…

Серваса передернуло. Рядом со своей ледяной супругой Гримм жил как собака.

На стенах почтовые открытки, постеры с видами горных озер и речек, календарь. На шкафу еще несколько чучел: белка, совы, кряква и даже дикая кошка. В углу пара высоких ботинок. Повсюду валяются катушки от спиннинга. Почитатель природы? Таксидермист-любитель? Сервас вдруг почувствовал себя в шкуре этого толстяка, проводившего все время в своей комнате, в компании чучел, глядящих из полумрака стеклянными глазами, представил, как он ест что-то, разогретое в микроволновке, перед тем как улечься спать вот на этот диван. Драконица, на которой он женился много лет назад, сослала его в конец коридора.

Сервас принялся методично, один за другим, открывать все ящики. В первом лежали ручки, накладные, списки медикаментов, выписки из счетов и с кредитных карт. В следующем обнаружились пара биноклей, несколько нераспечатанных колод игральных карт и множество карт-пропусков.

Потом его пальцы нащупали что-то в глубине ящика: ключи. Он вытащил их на свет. Ключей была целая связка. Самый большой явно от дверного замка, а два других, поменьше — от висячего или французского. Сервас опустил ключи в карман.