Лед

Она сделала всего несколько шагов, когда я перехватил ее, и затащил обратно на веранду. Стерев снег с лица, она воскликнула: «А, так это ты!» — и с удивлением уставилась на меня. «А ты думала, кто?» Я вспомнил про форму, которая была на мне. «Одежда не моя. Пришлось взять на прокат». Опасения ее развеялись, она испытала облегчение и сумела быстро взять себя в руки. Мне были знакомы эти ее уверенность и независимость, появляющиеся, когда люди или обстоятельства позволяли ей чувствовать себя в безопасности. Должно быть, это заслуга молодого человека из гостиницы. «Давай поскорее войдем в дом. Чего мы стоим?» Она говорила спокойно и вела себя так, будто мое возвращение было запланировано и ожидаемо и ничего необычного в этой ситуации не было. После всего что мне пришлось пережить, это вызывало досаду. Я понял, что это она нарочно, чтобы унизить меня.

Она пошла к двери, открыла ее и церемонно пригласила меня войти. Небольшая, пустая и холодная комнатка, старомодный масляный обогреватель едва спасал ее от мороза. Зато все было чисто и аккуратно, видно, что комната убрана с любовью, орнаменты из найденных на берегу ракушек и выброшенного морем дерева украшали стены. «Боюсь, здесь не слишком комфортно, не твой уровень». Она хотела посмеяться надо мной. Я ничего не ответил. Она расстегнула пальто и сняла капюшон, встряхнув волосами. Они стали еще длиннее, блестели и переливались жизненной силой. Пальто скрывало дорогой серый костюм, сшитый, очевидно, на заказ — такого я раньше у нее не видел. Значит, в деньгах она не нуждалась. Она была хорошо одета и отлично выглядела, и это почему-то еще больше меня раздражило.

Она сказала тоном добропорядочной хозяйки, поддерживающей разговор: «Собственный угол после стольких странствий — это так приятно». Я не сводил с нее глаз. Какой путь мне пришлось проделать, чтобы найти ее, сколько смертей, сколько препятствий и опасностей было на этом пути, и вот, когда я наконец добрался, она разговаривает со мной так, как будто мы едва знакомы. Я почувствовал себя уязвленным и обиженным.

Ее небрежность и, очевидно, твердое желание умалить важность моего приезда вывели меня из себя, и я возмущенно воскликнул: «Какого черта ты ломаешь комедию? Не для того я добирался сюда, за тридевять земель, чтоб ты меня принимала, как случайного посетителя».

«А ты ждал, что я красную ковровую дорожку постелю?» Ее резкий и легкомысленный ответ прозвучал, как оскорбление. Я начинал сердиться по-настоящему, понимая, что вот-вот перестану себя контролировать. Когда она, продолжая ломать комедию спросила все тем же притворным тоном, чем я занимался, я сурово ответил: «Встречался с одним твоим знакомым», — сопроводив это долгим, жестким, полным значения взглядом. Она тут же все поняла и снова встревожилась. «Когда я увидела тебя… я решила, что ты… он… я боялась, что он сюда приедет». — «Он будет здесь с минуты на минуту. Я это и пришел тебе сообщить. Предупредить, если у тебя, конечно, другие планы, что он собирается забрать тебя…» — «Нет, нет — никогда!» — перебила она и затрясла головой с такой силой, что ее волосы разлетелись, как блестящие брызги. Я сказал: «Тогда тебе нужно уехать. Немедленно. Пока он не явился».

«Уехать отсюда?» Это было жестоко. Она в смятении оглядела свою уютную комнату. В маленькой комнатке царил покой. Морские ракушки умиротворяли, она чувствовала себя здесь в безопасности, это было единственное место на земле, которое она могла назвать своим домом. «Но зачем? Он ни за что меня не найдет…» Ее полный тоски, жалобный голос не растрогал меня, я остался тверд и непоколебим. «Отчего же? Я ведь нашел». — «Да, но ты знал… — Она посмотрела на меня с подозрением, не зная, можно ли мне доверять. — Ты ведь не сказал ему?» — «Нет, конечно. Я хочу, чтобы ты поехала со мной».

Внезапно к ней вернулась уверенность, а вместе с ней и пренебрежительный тон, она посмотрела на меня с насмешкой. «С тобой? Ну нет! Только не надо начинать все сначала!» Она саркастически округлила свои большие глаза и подняла их к потолку. Это уже было преднамеренным оскорблением. Я был в ярости. Она насмехалась над всем, что я вынес, разыскивая ее, насмехалась над моими отчаянными усилиями. Взбешенный, я грубо схватил ее и с силой встряхнул. «Прекрати немедленно! Я не могу это выносить! Перестань оскорблять меня, черт побери! Ради тебя я прошел сквозь ад, преодолел сотни миль в жутчайших условиях, шел на невиданный риск, меня чуть не прикончили. А от тебя ни капли признательности… ни слова благодарности, после всего, что было… я даже элементарной вежливости не заслужил… лишь дешевые усмешки… Прелестно! Прелестное поведение! — Она безмолвно смотрела на меня черными зрачками. Гнев мой не утихал. — Даже сейчас тебе не хватает такта извиниться!»