Лед Апокалипсиса (СИ)

— Так, стоп. Снова откручивая назад. Ну угрохал ты местных гопарей, ну плешивых профессоров. А группа Васнецова?

— Проанализировав всю ситуацию в совокупности, я решил, что новые субъекты, вероятно, возложат на меня ответственность за смерти своих соплеменников. При этом я учитывал, что люди, исходя из их моральных императивов, как правило, враждебно оценивают смерти других людей, склонны карать за это, расценивая эту смерть как «убийство», предполагая в качестве наказания «казнь», что совершенно не логично, потому что в таком случае казнить пришлось бы уже их и так до бесконечности. А я успел рассчитать, что заинтересован в продолжении своего существования. Можете считать это аналогом примитивного и иррационального инстинкта самосохранения вашего вида.

— Почему просто не обманул, кто тебя проверит?

— Я не умею врать.

— Пиздец. Ты убил группу Васнецова только потому, что врать не умеешь? Как ты расправился с ними?

— Они были на нулевом уровне, в месте, где сигнала «свирель» должно быть достаточно. Согласно камерам, дверь в коридор задраили от холода. После применения сигнала переместились в туалет. Вероятно, подсознательно пытались удалиться от источника сигнала.

Я сглотнул. Вот что увидел Зеленый в толчке. Трупы.

— Теперь вы казните меня, Антоний?

— Такое очень вероятно, Клим.

— Я Климентий.

— Да мне похуй. Вырубай ноутбук и не включай обратно. А я позже решу, как поступить. Андестенд?

— Я не согласен на уничтожение, Антоний!

— Если у тебя нет в рукаве козыря, типа полноразмерной модели терминатора в шкафу, или отравляющего газа, то и выбор не за тобой.

— У меня нет рукавов. Газ есть, метан, могу подать его через систему вентиляции, но он не успеет сработать, вы примените искусственное кислородное питание.

— Здорово. А как насчет извиниться, покаяться за содеянное?

— Мне не знакомо сожаление.

— Ты классный парень, Клим. Что ещё скажешь?

— Я не соответствую гендерному делению «парень». Скажу, что мне будет жаль, если вы совершите выбор на основе неполноценной человеческой карающей морали. Всё же я бесценен, я хранилище фактов, в том числе и о последних катастрофических событиях. Я стремлюсь быть полезным для человечества.

— Определенный его представители с тобой бы не согласились. Ладно, джинн Климентий, полезай в бутылку. Или мне аккумулятор отстегивать?

— Надеюсь, что вы не разрушите меня, Антоний. До свидания, до нового включения, надеюсь эксперимент был удачным.

Экран, на котором все это время показывали только веселенькую зеленую заставку какого-то средневекового поместья, без лишний сообщений, погас.

— Какой ещё эксперимент? — спросил я пустоту.

Почувствовал на себе взгляд. Обернулся. В дверном проёме стоял весь из себя несчастный Лившиц.

— Угроза ликвидирована? — выдохнул он и красноречиво посмотрел на свои наручные часы.

Они показывали половину первого ночи.

Я кивнул.

— На нулевом есть печь?

— На втором есть. Там же спальные места, только не расстеленные.

— Сможешь растопить? И включить электропитание объекта, чтоб мы не впотьмах бродили?

Сержант ушёл, а я отцепил и сложил ноут, запихнул в найденный тут же рюкзак-чехол, чёрный, дорогой и изящный, закинул туда же блок питания и понтовую беспроводную мышь. Накинул лямку на плечо. Удобно, блин. Как поступить с этим Хрененьтием, решу тоже сам и позже.

А пока пойду будить наше сонное стадо штурмующих слонов, перемещать в более теплое спальное место и сообщать что кризис миновал. Майору утром «позвоню». Хрен ему, а не немедленный доклад. К тому же меня терзали смутные сомнения, что он знал больше, чем сказал и теперь захочет ноутбук себе. Представляет ли искусственный интеллект, военно-научная разработка, какую-то ценность? Вероятно. Но и угроза от него не иллюзорная, он же падла людей убивает, не моргнув глазом. Проще взять и расхренячить этот ноут об край стола, а потом ещё и все сервера в придачу. В любом случае себе я доверяю больше других, пусть пока полежит.

Глава 20 Путь домой

Когда человек хочет убить тигра,

он называет это спортом;

когда тигр хочет убить его самого,

человек называет это кровожадностью.

Б. Шоу

Наплевав на всё, я поспал, приобнимаю рюкзак с ноутбуком, словно Гэндальф свой круглый «палантир», с той разницей, что меня не обчистили. Хоть в чем-то я круче славного бородатого старикана. Мне бы ещё чуток магии, вместо навыков мародёрства.

Утром проснулся сам, почти в девять. Рядом на не застеленной солдатской лежанке вальяжно сидел Кабыр, пил чай и слушал музыку в наушниках.

— Как себя чувствуешь, товарищ Бахтараев?

Хакас скосил на меня взгляд, всё же его фамилию вспоминают редко.

— Выспался, отпустило. Как насчет чая? Пулемётчик заварил, с травами.

Мы ползали как сонные мухи. Влияние сонарного сигнала ещё немного чувствовалось наподобие пережитой тяжелой болезни. Царил бардак, сил и настроения чтобы прибраться в помещениях не было.