Лед. Чистильщик

– Погоди, – попросил Гамлет, – дай хоть одним глазком посмотреть. Интересно же…

– Город как город, – фыркнул Селин. – Было бы на что смотреть!

– Не подеритесь только, – усмехнулся я и перешел через проспект.

Остановился на краю зажатого улицами сквера и вскоре ощутил, как струится от сгустившихся под деревьями теней холодок магической энергии. Сверток – там, но как в него проникнуть, непонятно. Как и в случае с логовом оборотней, с ходу почувствовать точки соприкосновения аномалии с реальностью не получилось.

Передернув плечами, я зашагал по пешеходной дорожке, оглянулся на кативший в крайнем правом ряду фургон и решил опробовать рацию.

– Проверка связи, – произнес и отпустил клавишу.

– Слышу тебя, – после секундной заминки отозвался куратор.

Я поспешил дальше, прошел мимо выстроенного на месте общественного туалета ночного клуба и кирпично-красного храма Александра Невского и уже на подходе к баскетбольным площадкам уловил некую неправильность. А когда, ломая над этой странностью голову, добрался до громады Дворца Молодежи, вдруг сообразил, что магическое поле здесь искривлено и натянуто.

С чего бы это?

Ехавший за мной фургон вдруг мигнул аварийкой и ускорился, я в недоумении огляделся и только тогда приметил спрятавшийся за деревьями особняк, занятый горожанами. А как увидел его, сразу понял, что центр искажений находится именно там. Такое впечатление – кто-то взял да и перетянул к дому располагавшийся где-то поблизости вход в сверток.

Ну ничего себе! Лихо.

Сразу после подстанции «Скорой помощи» присутствие свертка ослабло; огибая сквер, я свернул на одну улочку, потом на другую, но хоть граница и была всегда где-то рядом, вторую точку перехода почувствовать так и не удалось.

До проспекта идти всего ничего, вот-вот круг замкну, а результат нулевой.

«Дурацкое положение», – подумал я и, как ни удивительно, вскоре оказался в положении еще более дурацком.

Забор сквера вдруг вильнул в сторону проезжей части, и пешеходная дорожка уперлась в каменные блоки. Похоже, когда за счет газонов еще одну полосу движения прирезали, на такую мелочь никто просто внимания не обратил.

Ограда высоченная, по дороге автомобили так и снуют. Засада!

Выгадав момент, когда перед светофором выстроится длинная вереница машин, я прямо по проезжей части перебежал на замощенную тротуарной плиткой площадку перед памятником Пионерам-Героям и задумчиво огляделся по сторонам.

Что за ерунда? Где второй выход из свертка?! Это ведь не «пузырь»! Точно не «пузырь»!

– Как сходил? – раздался в наушнике голос куратора.

– Не очень, – ответил я.

– Время в обрез остается!

– Вижу.

Я только беззвучно выругался. Можно подумать, сам не вижу, что время в обрез остается!

Клонившееся к горизонту солнце уже спряталось за огрызком высотки, длинная тень дотянулась до сквера…

До сквера!

И точно – стоило только по петлявшей меж деревьев тропинке отойти от проспекта, как в лицо повеяло столь знакомой стылостью. Магическая энергия призрачной ладонью толкнулась в грудь и попыталась отвернуть в сторону, но нет – иду вперед. Вперед, вперед, вперед… и – оп-па! – меня уже в спину подталкивают.

Не понял! Что за ерунда?!

Я озадаченно двинулся обратно, но и в этот раз не заметил, как точка перехода оказалась где-то позади. Чертовщина какая-то…

Развернулся, и тут где-то неподалеку затренькала расстроенная гитара. А потом приятный, слегка хрипловатый девичий голос затянул песню, автор которой весьма вольно обходился с ударениями, дабы хоть как-то срифмовать рвущийся из черепной коробки бред.

Захотелось обложить подвыпившую компашку матом и разогнать всех к чертям собачьим, но я сдержался. Не стоит на других срываться. К тому же девушка неплохо поет. Ей бы только курить поменьше.

Вывернув из-за кустов, я хмуро глянул на молодежь, вольготно расположившуюся на каменном мостике, соединившем вершины двух невысоких холмиков. Зачем он тут, для чего – совершенно непонятно. То ли остатки старины какой, то ли уже в наши дни построили.

Если так, то задумка небезынтересная. Захотел – поверху прогулялся, захотел – снизу по тропинке прошелся…

Снизу!

Меня аж подбросило. Тени под мостом сгустились, и показалось, будто смотрю в бездонный колодец или тоннель.

Вот оно! Нашел!

Но как запрятали, подлецы!

Запросто ведь мог до самого утра впустую круги по скверу нарезать!

Отвернувшись, я прикрыл рукой микрофон, утопил клавишу связи и произнес:

– Нашел. Встречаемся у памятника.

– Понял, – отозвался куратор мгновение спустя.

Я последний раз глянул в бездонный провал под мостом, пятясь, отошел за кусты и поднялся по гранитным ступенькам как раз вовремя, чтобы перехватить направлявшегося к памятнику Шептало.

– Ну? – потребовал тот отчета.

– Тут рядышком мост каменный…

– Мост?

– Мост! Переход под ним. Но там молодежь под гитару песни распевает.

– Не проблема, – успокоил меня Владимир Николаевич. – Иди, собирайся.

Я вернулся к фургону и постучал в глухую дверь. Та сразу сдвинулась в сторону, и сидевший у входа Селин спросил:

– Чё, как?

– Нашел, – односложно ответил я и плюхнулся на сиденье. – Для меня передавали что-нибудь?