Лед. Чистильщик

– Ничего, ничего, – распахнул Шептало дверь. – Отдохнешь под капельницей, остынешь. Нам ведь не надо, чтобы ты сгоряча глупостей натворил, так?

– Так…

В медкабинете мне обрадовались буквально как родному. Не слушая возражений, велели скидывать грязную одежду, уложили на койку, взяли на анализ кровь. И только потом запустили Виталия, который разложил на тумбочке карту района и склонился над ней с карандашом:

– Говори, где камеры ставить.

Я включил сканер и, сверяясь с ним, объяснил расположение входов в сверток. Потом быстренько набросал точные координаты обнаруженных за сегодняшний день аномалий и спросил:

– Одежду мою куда уволокли?

– В прачечную сдадим. Попахивает от нее, знаешь ли.

– И как я домой поеду? Мне ночевать теперь здесь, что ли?

– Сейчас привезут что-нибудь на замену, – успокоил меня Виталий и убрал сканер к себе сумку. – Сам в энергетический отнесу.

– Хорошо. – И я вернулся на койку.

– Что значит – хорошо? – возмутился парень. – Снаряжение сдавай!

Я вытащил убранный под кровать рюкзак и достал из него увесистый подсумок с патронами, упаковку алхимических сигнальных огней и запаянные склянки с черным порошком.

– «Небесное исцеление» и обезболивающее в карманах штормовки было.

– Знаю, – кивнул Виталий. – Уже в холодильник убрали.

– Амулет от сглаза оставлю?

– Не положено. – Водитель забрал у меня изукрашенный колдовскими символами медный кругляш, раскрыл патронташ и возмутился: – Эй, здесь двух штук не хватает!

– Ну правильно – они в обрезе…

– А обрез где?

– Обрез? – переспросил я.

– Да, обрез. Где дробовик?

– Потерял, – неожиданно даже для себя самого на чистом инстинкте соврал я. – Когда от колдунов убегал, в подвале выронил. Только достал его и сразу в какую-то кучу мусора врезался. Да ты сам видел…

Понимаю – неправильно поступаю, но где правильно и где обрез? И вообще, правильно было бы зачистку в свертке устроить, а не с камерами наружного наблюдения время терять. Так что моя совесть чиста. Да и обрез – вещь, с какой стороны ни посмотри, в хозяйстве полезная. Спокойней с ним как-то, слишком уж непривычно без оружия по городу ходить…

– Ты серьезно? – захлопал глазами водитель. – Серьезно – потерял?

– Нет, шутки шучу. – И я продемонстрировал парню пустой рюкзак.

Тот глянул внутрь и предупредил:

– Объяснительную писать придется.

– Напишу. – Объяснительную по поводу утери неучтенного оружия? Да легко!

Виталий с хмурым видом покинул палату; я закрыл среднее отделение и расстегнул молнию крайнего, а там – сюрприз! сюрприз! – притаился безвозвратно утерянный обрез. Ловкость рук и никакого мошенничества практически.

Но толком порадоваться собственной оборотистости не получилось – дверь приоткрылась, и медсестра осторожно вкатила в палату штатив капельницы с пузатой бутылью физраствора.

– Чего это? – насторожился я.

– Анализы показали повышенные остаточные следы магии в крови.

– После двух таблеток экомага? Ерунда какая-то…

– Отказываетесь от лечения?

– Нет, ставьте.

Медсестра перетянула эластичным жгутом мое плечо, подождала, пока я поработаю кулаком, и воткнула в вену иглу. Отрегулировала колесико и предупредила:

– Как закончится, зови.

Я устроился поудобней, закрыл глаза и провалился в беспокойный сон. Долго дремал или нет, не знаю, а разбудило деликатное покашливание.

– Вам передали, – указал на пакет с чистой одеждой господин Прокофьев и грузно уселся на стул для посетителей, – и я воспользовался возможностью побеседовать, раз уж у вас ко мне зайти никак не получается.

– Собирался, честно, – улыбнулся я, мысленно проклиная Виталия, – но вот со здоровьем проблемы обнаружились…

– Понимаю, понимаю, – покивал головой заместитель директора по режиму. – Что-то серьезное?

– Говорят, давление из-за акклиматизации скачет. Из Сочи выдернули, вот и мучаюсь теперь. Шел, шел – раз и в луже. Ужас.

– Давление – это серьезно, – вздохнул толстяк. – Вам бы отдохнуть, сил набраться.

– И не говорите, – согласился я, желая поскорее отвязаться от толстяка. – Надо работать, а здоровье-то уже не то…

– Кстати, о работе, – перешел Прокофьев к делу, – надо бы формы заполнить…

– Оставляйте, заполню. Вот в глазах рябить перестанет, и сразу заполню.

– Так, может, ко мне зайдете, если себя лучше чувствуете?

– Непременно. Только полежу немного…

Прокофьев задумчиво кивнул, пожелал мне скорейшего выздоровления и отправился восвояси. Я беззвучно выдохнул ему вслед нехорошее слово, на всякий случай выждал пару минут и позвал медсестру. А когда та выдернула иглу, зажал в сгибе локтя смоченную спиртом ватку и уселся на кровати.

За окном – хмарь. С неба каплет мелкий дождик. Вечереет.

Вот и очередной рабочий день к концу подошел. Можно до дома валить. Можно, но как-то совсем неохота…

Я взял стоявшую на тумбочке бутылочку, хлебнул минералки и начал разбирать принесенную одежду. В пакете оказались черная футболка без рукавов, толстовка с крылатым черепом на спине и штаны невзрачной зеленовато-серой расцветки – карго или просто рабочие, – просторные, со множеством карманов. Похоже, что под руку попалось, то и притащили.

Ну, хоть так.