Лёд и алмаз

Перчинка обречённо вздохнула, кивнула и, не сказав больше ни слова, поплелась в обнимку с плюшевым мангустом назад, к себе в комнату. Лиза, наскоро обвязав полотенце вокруг мокрых волос, направилась следом за дочерью, чтобы проследить, как та уляжется, и пожелать ей повторно: «Спокойной ночи!». А я…

А что я? Мои желания тоже были в этот момент просты и по-человечески понятны. Сначала — пронаблюдать за тем, как жена укладывает Аню, и подслушать, о чём они ещё будут шептаться, прежде чем ребёнок сомкнёт глаза. После чего — да простит мне Лиза мою беспардонность — предаться ностальгии и подсмотреть, как раздевается и готовится отойти ко сну самая прекрасная женщина в мире. Почему бы и нет — имею на это полное право. Тем более в собственном воображении, которое отчего-то чем дальше, тем всё больше начинает походить на правду.

Ну а потом, пока не знаю, как, но вновь попытаюсь присниться дочери, а если вдвойне повезёт, то и жене. Чем чёрт не шутит, авось да получится, ведь начало этому положено. Главное, чтобы при моём появлении в грёзах Лизы и Ани они не проснулись. И тогда мы непременно найдём друг с другом общий язык, уж коли иным способом, кроме такого, суррогатно-мистического, нам сегодня общаться не судьба…

Громадьё этих планов выстроилось у меня в голове, не успела ещё Лиза выйти из комнаты. Но едва я, исполненный светлых надежд, попытался отправиться вслед за семьёй, как вдруг обнаружил, что не могу сдвинуться с места. Хотя, нет, вру: с места я сдвигался, но не по своей воле и в противоположную от желаемой сторону. Так, будто кто-то тянул меня тросом, медленно, виток за витком, сматывая тот на лебёдку.

Я плыл по комнате в направлении выхода из «апартаментов» Лизы и Ани, глядя как исчезают они от меня в полумраке детской спальни, и с ужасом осознавал, что больше никогда их не увижу. Потому что пробил мой час, короткая передышка завершилась, и я покидаю этот маленький райский оазис, встретившийся мне на полпути между Пятизоньем и Адом. Смерть, оказавшая мне таким образом последнюю милость, постучала своим костлявым пальцем по циферблату часов, отсчитывающих мой жизненный срок, и дала понять: срок этот только что полностью истёк. И мне пора отправляться дальше: во мрачные глубины давно поджидающей меня Преисподней…

Сила, которая вновь неумолимо разлучала меня с женой и дочерью, возрастала с каждой секундой. И вот уже я, просочившись сквозь стены, повторно пролетаю над опустевшим двором поместья, только на сей раз не приближаясь к особняку, а удаляясь от него. После чего и особняк, и поместье стали быстро теряться во тьме среди сотен других частных землевладений, разбросанных в этом районе Мадейры. И милый свет недавно манивших меня окон влился двумя каплями в озеро прочих огней, растёкшееся мерцающей кляксой по всему ночному острову.

А вскоре и сам остров стал уменьшаться, как будто это не я стремительно уносился от него, а он растворялся, подобно куску рафинада, в омывающих его водах Атлантики. И лишь взошедшая над Мадейрой багровая луна и отбрасываемая ею на океанскую гладь дорожка бликов не менялись в размерах. Так, словно лишь они служили символами постоянства в зыбком, улетучивающемся мире моих сладостных видений.

А затем мой взор застилала беспросветная мгла — предвестница моего грядущего Ада. Я решил было, что она — первая из уготованных мне мук: пытка долгой, сводящей с ума неизвестностью в преддверии более жутких, физических пыток. Но я ошибся. Мгла сгустилась и рассеялась ещё быстрее, чем курильщик делает сигаретную затяжку. И когда мир передо мной опять прояснился, я узрел наконец-то вход в Чистилище и встречающего меня на его пороге адского привратника.

Вот только вид у этого привратника был хоть и свирепый, но откровенно неожиданный. В том, что у меня богатое воображение, вы могли убедиться, путешествуя вместе со мной по стране моих грёз. И несмотря на это, раньше мне и голову не приходило, что первая же дьявольская тварь, с которой я столкнусь в Аду, будет тычущим мне в лоб автоматом полковником Хряковым!

Ни дать ни взять «Божественная комедия» во всей своей красе! Что ж, зато теперь можно не сомневаться, кем на самом деле является Грободел и чьим интересам он служит…

Глава 12

…А ещё в Чистилище, вопреки укоренившимся стереотипам, было чертовски холодно, царила разруха и повсюду лежал снег. Прямо как зимой в Новосибирской локации Пятизонья, откуда я отправился в Ад с короткой прощальной остановкой на Мадейре — острове моей светлой, но, увы, несбывшейся мечты…

Впрочем, это были последние иллюзии, посетившие меня перед тем, как я полностью избавился от них и понял, где на самом деле нахожусь.